Абхазия-1992: Посткоммунистическая вандея

(««См.Начало) намеченного на 21 августа, и вообще, пребывая в состоянии праздничной эйфории, не сразу обратит внимание на закавказские дела, не вникнет в их суть, не примет никаких мер или даже поддержит "абхазскую сторону", не разобравшись в том, "кто есть кто". Эта недельная (с 14 по 21 августа) передышка - без участия занятой своими делами, фейерверками и играми России - была очень нужна тем абхазским политикам, кто надеялся за эту неделю укрепить свои позиции и международные связи, расширить плацдарм воюющей Абхазии как в чисто военном, так и в политическом аспекте. К сожалению, отчасти именно так оно и случилось; во всяком случае, отвлечение внимания "на праздник" российской демократической прессы как раз в конце второй декады августа создало вокруг абхазского театра военных действий тот вакуум информации и аналитических обзоров, который немедленно заполнился национал-патриотическим визгом и воем, утверждавшим свое "Виват, Абхазия!" в противовес демократическому "Виват, Россия!"

7. ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ. А ДАЛЬШЕ БЫЛА ВОЙНА...

А дальше была война, и может быть, еще не пришло время для создания ее полной истории, ибо нет пока у этой войны конца. О войне будут написаны другие книги: о боевых действиях, о клубке провокаций, срывающих каждую попытку мирными, политическими средствами урегулировать конфликт. О том, как были сорваны "абхазской стороной" с трудом достигнутые - при участии руководства России - договоренности о прекращении огня 3 сентября 1992 года. О трагедии города Гагры, отбитого 1 октября абхазскими гвардейцами и "конфедератами" у грузинских войск и превращенного в черное пепелище. Об обстрелах Сухуми. Об участии в бомбардировках мирных городов и сел российской военной авиации.

Эта книга - не о войне. Она - об ее истоках и причинах.

Объективная оценка "абхазской трагедии" невозможна без учета реальной ситуации, реальных противоречий внутри каждой из противоборствующих сторон. Наивно было бы предполагать, что с абхазской стороны действуют исключительно "силы зла" (бандитские, преступные формирования, политические авантюристы и т. п.) , в то время как на грузинской стороне - сплошные ангелы в белых одеждах. Только белая и только черная краски, вообще, непригодны или во всяком случае недостаточны для того, чтобы описать и воспроизвести сложный колористический спектр реальной военно-политической ситуации в Абхазии 1992 года. С одной стороны, никак нельзя отрицать или недооценивать того факта, что под знаменами "независимой Абхазии" сражается (и не только на поле военных действий, но и в сфере политики, культуры, науки, на страницах газет, на волнах радиоэфира и т. д.) определенная часть субъективно честных, никем и никак не "купленных", не "нанятых" людей, искренне верящих в справедливость борьбы с "грузинским империализмом"; в необходимость придти на помощь маленькому братскому народу, подвергшемуся агрессии.

С другой стороны, - что особенно печально, - и Грузия в этом конфликте, прежде всего в лице тех вооруженных сил, которые находятся на территории Абхазии с августа 1992 г., выглядит отнюдь не безгрешной защитницей великих идеалов демократии и свободы. "На войне как на войне" - льется кровь, совершаются насилия и убийства, причем с грузинской стороны и жестокость, в том числе по отношению к пленным и к мирному негрузинскому населению, и факты мародерства, гребежа, вандализма по отношению к культурным ценностям, и иные многочисленные примеры нарушения всех гуманных прав и норм, предусмотренных международными конвенциями, фиксируются объективными информаторами и представляют собой горькую реальность. Безнадежной и трагикомичной была бы любая попытка взять под защиту и оправдать абсолютно все, что делают в Абхазии (в том же Сухуми после взятия города 18 августа 1992 г.) представители "грузинской стороны" на всех уровнях - военного командования, неподконтрольных командованию вооруженных лиц и групп, гражданской администрации, допускающих пропагандистскую ложь и националистский экстремизм средств массовой информации, наконец, просто на уровне обывательского сознания и поведения (те очереди за хлебом, из которых изгоняются негрузины; те нормы распределения гуманитарной помощи, по которым, как свидетельствует побывавшая в Сухуми Ольга Супруненко (депутат Моссовета) "мегрелам давали мешок муки... русским - 1 кг; мегрелам 1 кг сахара, русским - стакан") (194).

Нелепо было бы отрицать эти факты, даже если допустить в такого рода свидетельствах известную долю преувеличения, не проверенных слухов и искажений истины. (Продолжение »»)