«Сюрприз» Владиславу Ардзинба

В первой половине 1992 года в автономной республике Абхазии было напряженное политическое положение. Тогдашний председатель верховного совета автономии Абхазии Владислав Ардзинба часто выступал с радикальными заявлениями в адрес центральной власти Грузии и находился в противостоянии с грузинским правительством.

Ардзинба не любил проводить пресс-конференции, и предпочитал индивидуальные интервью с конкретными журналистами.

Я уговорил нескольких грузинских и абхазских журналистов в Сухуми, и весной 1992 года мы обратились со специальной просьбой к помощнику Ардзинба, чтобы первая персона автономной республики раз в месяц проводил пресс-конференцию и отвечал на вопросы журналистов.
И вот, на исходе весны 1992 года Владислав Ардзинба провел большую пресс-конференцию. На этом мероприятии присутствовало больше представителей абхазских СМИ, нежели грузинских журналистов (не все из грузин прошли аккредитацию).

Ведущий пресс-конференции (один из помощников Ардзинба) заявил, что у каждой редакции было право задать по одному вопросу. Это решение он объяснил тем, что в зале присутствовало много журналистов, и чтобы каждому дать возможность задать вопрос. В действительности целью было другое - поскольку в зале было больше абхазских журналистов, ведущий хотел дать преимущество своим.

Право на первый вопрос дали корреспонденту телевидения Абхазии. Потом дошла моя очередь. Я заявил, что у меня подготовлено сразу три вопроса, один лично от меня, и два следующих вопроса от моих коллег из Тбилиси и Москвы. Я назвал тбилисского журналиста Михаила Элигулашвили (последние двадцать лет он живет в Израиле) и москвича Александра Анина (в то время начальник одного из отделов "Независимой газеты").

Понятно, что я заранее подготовился к пресс-конференции, предыдущим вечером у меня был телефонный разговор с Элигулашвили и Аниным. Я сказал им, что планировалась пресс-конференция Ардзинба, и спросил их, нет ли у них каких-либо вопросов к нему.

Оба поделились своими мнениями. Ознакомили меня с теми вопросами, на которые они бы желали получить комментарий Ардзинба. Я полноценно использовал эти темы на предстоящей пресс-конференции.

После моего вышеизложенного заявления ведущий той пресс-конференции сначала промолчал, а после небольшой паузы взглянул на Ардзинбу. Параллельно в зале начался смех и шум.

Примерно после 30-40 секундной паузы Ардзинба заявил:
„Хитрите Вы, Тенгиз, однако. На первый раз разрешаем задать три вопроса-один ваш, и два от коллег, но в следующий раз - такой возможности не будет"...

После завершения пресс-конференции Ардзинба задал мне следующий вопрос в зале:
"Элигулашвили и Анин на самом деле вас просили задать мне вопросы, или Вы решили так нас обвести?"

Разумеется, я тут же ответил:
"В отличие от некоторых политиков я никогда не вру"...

Владислав Ардзинба не "растерялся":
„Тогда Вы никогда не станете депутатом".

На эту его реплику я ответил следующим образом: „А с чего Вы взяли, что я хочу стать депутатом, мне это сто лет не нужно".

Должен сказать, что на следующей пресс-конференции присутствовало гораздо больше грузинских журналистов. Представители действующих в Сухуми грузинских СМИ коллегиально мобилизовались, и по количеству и актуальности вопросов не дали спуску Ардзинба.

К сожалению, развитие и нагнетание ситуации в последующем не зависело от грузинских журналистов и депутатов, это больше зависело от глобальных событий, в частности от российско-грузинских отношений.

Шеварднадзе, Пеле и Марадона

Помните, наверное, в 2000-2001 году по инициативе "ФИФА" проводился специальный опрос, чтобы выявить лучшего футболиста мира XX века.

В этом интерактиве активно участвовали спортсмены, журналисты, политики и общественные деятели.

В связи с этим позвольте вспомнить одну интересную историю.

В ту пору одно иностранное информационное агентство обратилось ко мне с просьбой.
Автор этих воспоминаний должен был задать тогдашнему президенту Грузии Эдуарду Шеварднадзе один "аполитичный" вопрос. В чем состоял этот "вопрос", скажу ниже.

В начале 2002 года на традиционной понедельничной пресс-конференции Эдуарда Шеварднадзе я попросил слова, и обратился к первому лицу страны со следующим вопросом:

"Господин президент, вы болельщик футбола со стажем.На ваш взгляд, кто был лучшим футболистом мира XX века: Пеле, Марадона, Круиф, Ди Стефано, Бекенбауер, или кто-то другой? Только не отвечайте как вам традиционно свойственно, что из названных мной футболистов все особо отличались. Если можно, дайте конкретный ответ".

Ответ Шеварднадзе был такой: "Разумеется, Пеле был и является лучшим футболистом мира". А после небольшой паузы добавил: "Только прошу вас, чтобы Марадона не узнал мое мнение".

По залу прокатился смех и шум. Должен отметить, что на той пресс-конференции присутствовали около 50 журналистов, в том числе немало из-за рубежа.

После завершения пресс-конференции ко мне подошли иностранные коллеги и удивленно спросили: "Что, даже Шеварднадзе знает, что между Марадоной и Пеле напряженные отношения, и Диего завидует постоянному первенству Пеле?"

На этот вопрос коллег, разумеется, я дал надлежащий ответ: "Шеварднадзе является болельщиком сборной Бразилии с 60-х годов прошлого века. Он великолепно разбирается в футболе. Он знает все, кроме того, как объединить Грузию, и как вернуть Сухуми и Гагру".

Коллеги улыбнулись, и сказали, что ответ Шеварднадзе на Пеле-Марадону, а также мои слова о первой персоне Грузии обязательно передадут своим агентствам и средствам массовых информаций".