«Абхазская государственность» - миф или историческая реальность?

Страна, расположенная на восточном побережье Черного моря, была известна античным авторам под названием Колхиды, а ее население именовалось «колхами». Под этим собирательным названием подразумевалось довольно крупное объединение различных западнокартвельских племен под политической гегемонией колхов, известное в урартских надписях как страна «Кулха». В научной литературе высказано мнение, что это возникшее еще в конце II тысячелетия до н.э. объединение являлось первым колхским государством. Центр этого объединения находился в бассейне р. Чорохи¹ [17, 321].

В 20-х годах VIII в. до н.э. Кулха была разгромлена кимерийцами, и политический центр западногрузинских племен переместился на север, в долину р. Риони-Фасиса. В VI в. до н.э. здесь образовалось Колхидское царство. Территория Колхидского царства, по свидетельству античных источников, простиралась вдоль восточного побережья Черного моря от района совр. Гагра –Пицунды до сектора устья р. Чорохи [15, 5]. Таким образом, территория современной Абхазии полностью входила в состав Колхидского царства и по политическим признакам ничем не отличалась от других уголков Западной Грузии. В современной историографии существование Колхидского царства не подлежит сомнению. Однако, то, что считается аксиомой в современной науке, игнорируется абхазскими историками. Например, в учебнике ,,История Абхазии“ (Сухуми, 2006) О.Х.Бгажбы и С.З.Лакобы ничего не сказано о существовании Колхидского царства. Трудно представить, как можно писать об античной истории Абхазии, не упоминая о Колхидском царстве, если территория современной Абхазии всецело входила и являлась его органичной частью. Факт то, что О.Х.Бгажба и С.З.Лакоба, которые большое место уделяют связи древнеабхазских племен с хеттами, скифами, греками и другими народами [3.39-78], умышленно скрывают существование Колхидского царства. Цель абхазских исследователей понятна - они целенаправлено пытаются искоренить в учебнике всякое упоминание, связанное с Грузией. Так что Колхидское царство ,,стало жертвой” политических амбиций абхазских сепаратистски настроенных историков. Игнорируя существование Колхидского царства в VI-II вв. до н.э., они стараются восполнить этот ,,политический вакуум” в истории Абхазии другими путями. Они на первый план выдвигают объединение гениохских плеимен, считая их предками современных абхазов. По их мнению, предки абхазов -гениохи занимали Северо-Западную и Центральную Колхиду, включая район Фасиса, откуда их вытеснили древнекартвельские племена колхов [3,8, 63-65] . Более того, они не исключают существование VI-II вв. до н.э. на территории от Гульрипша до Гуандры т.н. , Диоскурийского царства”[ 3.61]. Таким образом, по "железной логике" абхазских историков, Колхидское царство не существовало, зато было некое ,,Диоскурийское царство” и мощное объединение гениохских племен. Политические амбиции абхазских историков понятны, но что делать с теми историческими фактами, которые однозначно противоречат их "теориям"? Большинство исследователей причисляет гениохов к грузинским племенам.Как артефакты, так и письменные источники доказывают, что территория современной Абхазии - это древнейший уголок Грузии, с незапамятных времен, с самого же начала формирования политических объединений на территории западной Грузии Абхазия была частью грузинского государственно-политического организма. В источниках VI-I веков до н.э. не указывается, что в Абхазии проживало этнически отличное население, наоборот, древние авторы - Гекатей Милетский (VI в. до н. э.) и Псевдо-Скилак Кариандский (IV в. до н. э.) единогласно отмечают, что на современной территории Абхазии проживали лишь колхидские племена-сами колхи, колы и кораксы [12, 47-48]. Таким образом, Абхазия была органической частью древнеколхидского единого государственно-политического и этно-культурного пространства.

Во II в. до н. э единое Колхидское Царство распалось на отдельные административно-территориальные единицы, «скептухии». Отдельные племена, входившие в состав Колхидского царства, достигли существенной независимости, хотя апсилы и абазги, которые по мнению абхазских исследователей, являются прямыми предками современных абхазов, к тому времени еще не появлялись на исторической арене. Несмотря на политический коллапс Колхидского государства, территория Абхазии не была оторвана от единого колхидского культурно-политического ареала.

С начала I века до н.э. в условиях политических катаклизмов, происходящих в Восточном Причерноморье, после его захвата сначала Митридатом Евпатором (120-63 г г. до н.э.), а затем римлянами, Колхида сохраняла свою территориальную целостность.

В 65-35/33 гг. до н.э. Колхида в качестве отдельной, целостной административно-политической единицы подчинялась непосредственно Риму; В 35/33 гг. до н.э. Марк Антоний включил ее в состав зависимого Понтийского царства Полемонидов. При Августе (27г. до н.э. -14г. н.э.) Колхида ненадолго стала частью объединенного Понтийско-Боспорского царства (14 -8 гг. до н.э.) а затем в 3/2 г. до н.э. – 17гг. н.э. – частью уже Понтийско-Каппадокийского царства [20,28-43]; При Тиберии (14-37г.г.) Колхида вместе с Понтом – опекаемая страна под непосредственным протекторатом Рима; Калигула (37-41г.г.) вновь передал Понт Полемонидам; при Нероне (54-68) Колхида оккупирована и введена в состав провинции Галатия; Веспасиан (69-79 г.г.) сделал ее частью «Каппадокийского комплекса», а Домициан (81-96г.г.) – Каппадокийской провинции [см.: 20, 30-34; 21, 45-57].

Таким образом, на протяжении I в. до н.э. – I в. н.э. в результате непоследовательной и часто меняющейся восточной политики Рима, все изменения политического статуса Колхиды и каждое мероприятие, проведенное империей по отношению к нему, распространялись на всю территорию Колхиды, включая ее крайнюю северо-восточную часть. Так что, при вышеназванных императорах территориальная целостность Колхиды не нарушилась.

Положение резко изменилось в начале II века. В некогда едином государственном пространстве Колхиды появились отдельные политические объединения – «царства» макрон – гениохов, лазов, апсилов, абазгов и сапигов, которые после выхода из непосредственного римского провинциального управления, устанавливают с Римом определенные политические взаимоотношения и получают от Рима формальную независимость.

Первостепенные сведения об этих политических единицах сохранились в известном труде Флавия Арриана (прим. 95-175 г.г.) «Перипл Понта Евксийского». По сведениям Арриана, за территорией саннов «живут макроны и гениохи. У них царь Анхиало. С макронами и гениохами граничат зедриты, они подвластны Фарсману. Рядом с зидритами – лазы; царем у лазов-Маласс, получивший свою власть от тебя (т.е. от Адриана – К.П.). За лазами следуют апсилы; У них царь Юлиан, получивший царство от твоего отца (здесь подразумевается император Траян (98-117 г.г.) –К.П. С апсилами граничат абаски, у абасков царь Ресмаг: этот тоже получил свою власть от тебя. Рядом с абасками саниги, в земле которых лежит Себастополис; царь санигов Спадаг получил царство от тебя» (Агг., РРЕ, 11).

Правителей этих отдельных политических объединений Арриан называет «басилеями», что по-гречески означает «царь».Соответственно, значительная часть исследователей считает их царями. Но этот термин часто употребляется в кавычках. Реальную политическую власть данных правителей наиболее точно выражает термин в пренебрежительной форме - «царьки».

Упоминание Аррианом правителей апсилов и абазгов как «басилеев» представляет собой фактически единственный аргумент, на основании которого абхазские сепаратистские исследователи и идеологи утверждают, что уже с начала II века существовало «Абхазское государство», и принимая за точку отсчета период образования «Царства» апсилов и абазгов, занимаются пропагандой многовековой истории «Абхазской государственности».

Факт фиксации Флавием Аррианом «басилеев» апсилов и абазгов, в руках абхазских сепаратистов и идеологов, стремившихся создать «Национальную историю» абхазов и историографически доказать существование «Независимого Абхазского государства», на первый взгляд создает впечатление весомого аргумента, хотя это всего лишь ложное впечатление, на самом деле факты и исторические реалии свидетельствуют об обратном.

Во-первых, не принимая во внимание, являются ли апсилы и абазги прямыми предками абхазов, как категорически доказывают абхазские исследователи, данная проблема все же остается нерешенной. Даже в случае, если предположить их идентичность, существование апсило-абазгских племенных объединений в начале II века не дает никакого основания, чтобы предполагать о реальном существовании в данный период «Абхазского государства».

Кроме того, следует учесть, что термин «басилеи», согласно своей наиболее распространенной этимологии, означает «предводитель народа» и кроме «царя», он может означать князя, архонта, иногда – тирана, принца, предводителя, вождя, первого или наиболее выдающегося лица в своем кругу [11,37]. Как показала Т. Каухчишвили, именно в интересующее нас время этот термин употреблялся в различных значениях [11, 31-48].

Таким образом, у древних авторов этот термин имел множество значений и они часто не фиксировали различия между «царем» и «правителем». Напр., по сведениям Страбона (64/63 гг. до н.э. -24 г. н.э.) у гениохов в I в. до н.э. было четыре басилевса (Strabo, XI, 2,13), а сванами управлял басилевс и совет, состоящий из трехсот человек (Strabo, XI, 2,19). Разумеется, эти «басилевсы» в действительности представляли собой вождей племенных объединений. Интересно, что аналогичная ситуация отмечается и с римскими авторами. Напр., Тацит (прим. 55-120 гг.) в своей «истории» называет вождя одного из неизвестных по другим источникам причерноморских племен –седохезов, у которых скрывался восставший Аникет, «царем» (Sedochezorum regis ) ( Tac, .Hist., III, 48).

Так, что упоминание Аррианом правителей апсилов и абазгов (также как и других объединений колхиды), как «басилеев» не является еще твердым основанием для того, чтобы считать их царями, а находящиеся под их управлением политические объединения – царствами, независимыми, полноценными государственными единицами.

Вместе со всем этим, анализ создавшейся в Восточном Причерноморье политической ситуации в начале I в., в контексте римской дипломатии, не дает возможности считать названные Аррианом объединения государствами.

На протяжении веков Римская империя расширяла свои границы не только военной силой, но и тонкой дипломатией [см.: 27,30]. Для римской политики было не чуждым создать иллюзию определенной независимости завоеванным народам. Созданная в результате глобальной экспансии, многолетних завоеваний многих стран, областей и регионов с разным историческим прошлым, уровнем социально-экономического и культурного развития, Римская империя имела сложную политико-административную структуру. Особенно пёстрой была внутренняя административная структура восточных провинций. Почти все они были образованы римлянами из ранее самостоятельных царств, где в историко-культурном отношении синтез древневосточного наследия и эллинистических традиций был особенно сильным. Исходя из этого, в восточных провинциях существовали эллинистические города, многочисленные городские центры местного, древневосточного типа, римские колонии и италийские муниципии. Кроме того, в каждой провинции находились также племенные округа, отдельные политические единицы – сатрапии, автономные храмовые территории и даже небольшие царства [10, 233].Римляне в подвластных им странах сначала считались с местными законами и традициями и опирались на существующие местные органы [25, 71; 28, 298]. Они предусматривали уровень исторического развития конкретной страны и вели довольно осторожную политику по отношению к местному населению. По практике римской провинциальной политики, население завоеванных земель находилось под контролем военных частей империи и подчинялось командирам (префектам), находящимся на их территории оккупационных сил [6,46]. Однако имперскому военному руководству не вменялось в обязанности исполнять прямые административные функции в отношении местного населения. Эти функции выполняли знатные представители племени или объединения общин [13, 61]. Именно им поручался непосредственный контакт с соплеменниками, сбор налогов и организация отправки соотечественников в римские военные части. Представители местной аристократии и вожди племенных организаций были подотчетны перед префектами ближайших римских гарнизонов [6,46; 13, 61]. Одним словом, поддерживаемые римскими гарнизонами представители местной знати являлись для своих соотечественников прямыми представителями римской власти. В общем, такая была административно-политическая структура римской провинции.

Анналогичная ситуация была и в Колхиде. В 63 г. н.э. после упразднения Нероном Понтийского царства Полемонидов, Колхида, которая являлась его частью, непосредственно оказалась под провинциальным правлением Рима. В прибрежных пунктах Колхиды – в Апсаре, Фасисе и Себастополисе, были дислоцированы римские гарнизоны. После упразднения Понтийского царства были ликвидированы органы управления Полемонидов и в перифериях. В Колхиде власть понтийцев непосредственно была заменена римской администрацией [24, 194-198]. Новая римская администрация в Колхиде сохранила исторически сложившееся административное деление страны на отдельные племенно-территориальные единицы, т.н. «скептухии» . Верховной властью племен Восточного Причерноморья и их территориальной организации скептухиев являлись командиры римских гарнизонов, дислоцированных в прибрежных пунктах Колхиды. Напр., в обязанности командира Апсарского гарнизона входило наблюдение над макрон-гениохами, гарнизон Фасиса должен был контолировать скептухию лазов, а кастелла Себастополис – скептухиев санигов, апсилов и абазгов [24,197]. Но, как указывалось выше, римская военная власть не была обязана вести прямые административные функции в отношении местного населения. Прямой контакт с населением колхиды, собирание налогов, организация призыва соотечественников в римскую союзническую армию входили в компетенцию скептухов² [24, 197].

Что же касается Апсило-Абазгских и прочих «царств», возникших в начале II века на территории исторической Колхиды, основной обязанностью этих «царей» было поддержание порядка на местах и при необходимости – оказание военной поддержки римлянам. Даже «царская власть» досталась им не по наследству, а как часто повторяет Арриан (Агг., РРЕ, 11), а была пожалована императорами Траяном и Адрианом, и это не было лишь формальной стороной дела. Владения этих «царей» платили империи дань [5, 47], их территории входили в единую систему безопасности римского Востока, подчиняясь в военном отношении командованию Каппадокии³ [18, 365], местное же население находилось под контролем военных частей, расположенных в приморских городах [15, 80; 16, 36].

Таким образом, реальная власть «друзей и союзников» Рима, «царей» отдельных объединений Колхиды, фактически не отличалась от функции обычных чиновников римских провинций, а их «царства» - от стран, входящих в римскую провинциальную систему. Названные Аррианом в Колхиде «басилеи» по существу были римскими администраторами [14, 27], обеспечивавшими покорность местных племен Риму во взаимодействии с прибрежными римскими гарнизонами; их реальные права были весьма ограничены и они были выразителями конкретных интересов Рима, в частности интересов администрации провинции Каппадокия . Более того, само возникновение этих «царств» в определенной степени было обусловлено политическими интересами Рима.

Мы, разумеется не исключаем, что в формировании этих политических единиц определенную роль сыграли местные процессы -это было определенное влияние феодализации [7,211-212], или активизация местных территориально-племенных образований- скептухий - и их стремление к независимости[9, 785-790], но каковы бы ни были местные основы, очевидно, что без римской санкции, определенной поддержки и, возможно , инициативы, эти « царства» не возникли бы [16, 75]

То, что реальная власть правителей формировавшихся в Колхиде «царств» не выходила за рамки определенного внутреннего самоуправления и, что даже появление этих «царств» в определенном смысле было инициативой Рима, подтверждается тем фактом, что признание «независимости» указанных политических единиц и передача «царской власти» их правителям происходит при Траяне [см.:20,38-40;22, 34-38], в условиях концентрации на Востоке римских войск, когда Траян не только упразднил зависимые от Рима Иудейское и Набатейское царства, но и полностью разгромил Армению и Парфию и объявил их территории провинциями [22,15-18]. В такой ситуации, естественно, не логично предполагать, что Траян дал реальную независимость абазго-апсилам и другим мелким объединениям Колхиды. Для него не представляло никакой трудности покорение Колхиды, однако, несмотря на это, Траян все же посчитал более целесообразным решение проблемы Колхиды дипломатическим путем и дал местным «скептухам» формальную независимость, что обусловливалось следующими обстоятельствами: со времени Домициана (81-96 г.г.) скептухи пользовались фактической независимостью и римское влияние в Колхиде носило лишь формальный характер [8, 13-14], чего Траян не мог допустить. Колхида занимала особое место в его стратегических планах, имевших целью полное покорение Парфии и Армении. Колхида представляла надежный тыл и удобный стратегический плацдарм против Парфии в борьбе за Армению [23, 161]. Кроме того, во время предстоящей грандиозной восточной кампании требовалась надежная защита т.н. «Меодита-Колхидской» магистрали для предотвращения возможного удара северокавказских кочевников-аланов по тылам воюющих в Парфии-Армении римских войск [23, 161]. С этой целью в 106-144 гг., во время проведения широкомасштабных мероприятий для укрепления флангов на фронте будущей военной кампании, Траян дал скептухам Колхиды формальную независимость, а их правителям «царскую власть» (реально – некоторое самоуправление во внутренних делах ), чем обеспечил их союз в предстоящей войне с Парфией и Арменией, и свел к минимуму опасность вторжения северокавказских номадов с тыла римлян через Колхиду [23, 161-162]. Так вышли на историческую арену «царь» апсилов Юлиан и абазгский «царь» Ресмаг, которые, подобно другим «царям», как видно, были местными скептухами.

Местным «царям», которые были назначены римлянами, в союзе с римскими
гарнизонами легче было установить порядок на местах, обеспечить безопасность каботажного плавания и торговли, привлекать новые контингенты в римские вспомогательные войска, и что важнее всего, контролировать Меотида-Колхидскую магистраль и северокавказские перевалы. Соответственно, полностью управляемые Римом «цари» могли более эффективно по сравнению с своими предшественниками- «скептухами» защищать геополитические интересы Рима.

Таким образом, независимость колхидских политических образований была чистой фикцией. Они полностью пребывали под римским политическим влиянием, представляли собой часть римской оборонительной зоны и исполняли те же геостратегические и военно-коммуникационные функции, что и при вхождении в римскую провинциальную систему или в состав Понтийского царства.

Что касается собственно Апсило - Абазгских «царств», кроме вышесказанного они по территории были весьма малы. Территория обеих этих «царств» включала всего лишь 50-60-километровую узкую приморскую полосу от р. Галидзги до Себастополиса. В такой ситуации ясно, что ни о какой государственности этих образований говорить не приходится.«Царская власть» правителей апсило-абазгов реально не выходила за рамки функций римских провинциальных чиновников, а их «царства» фактически не отличались от стран, включенных провинциальную систему Рима. Кроме того, римляне, как видно, вообще не считали апсилов и абазгов сколько-нибудь серьезной силой. Если на земле сравнительно сильных колхидских «царств» – Макрон-Гениохского, Лазского и Санигского (соответственно, в Апсаре, Фасисе и Себастополисе) дислоцировались римские гарнизоны, контролирующие местных правителей, а апсилов и абазгов контролировал гарнизон, стоящий на санигской территории, в Себастополисе. «Царства» апсилов и абазгов, как видно, были столь слабы, что для гарантии их покорности не требовалось пребывание имперских сил непосредственно на их территории. Достаточно было и того, что мелкие образования апсилов и абазгов находились в полном окружении более сильных соседей – лазов и санигов. Поэтому правители апсилов и абазгов полностью ориентировались на Рим, поскольку без помощи империи сильные соседи легко подчинили бы их. Таким образом, из-за слабости апсилов и абазгов и невозможности проведения ими сколько-нибудь независимой политики, на их территории не стояли римские гарнизоны [21, 144-145].

Непосредственная зависимость апсило-абазгов от Рима долго не продлилась. Как видно, они не сумели сохранить свой формальный статус и вскоре лишились «независимости». Примечательно, что после Арриана «царства» и «басилеев» апсил-абазгов ни один источник не упоминает. Не исключено, что они уже во второй половине II века вошли в состав находящегося на подъеме Лазского царства.

Таким образом, «царства» апсилов и абазгов возникли на территории исторической Колхиды. Они представляли собой наследников административно-территориальных единиц Колхидского царства и на определенном отрезке истории, в условиях отсутствия в Западной Грузии единого политического организма, исходя из существующей на римском Востоке конкретной политической конъюнктуры, непосредственно подчинялись римским императорам, пользуясь определенным самоуправлением, которое не смогли удержать. Впрочем, их эфемерная независимость также была обще-колхидским явлением, поскольку Рим пожаловал «царскую власть» не только апсило-абазгским скептухам, но и всем правителям территориальных объединений, сложившимся на территории Колхиды. Так что, и во II в., в период существования апсило-абазгских «царств» территория нынешней Абхазии являлась органической частью обще-колхидского, грузинского мира.

Литература:
1.Абхазия с древнейших времен до наших дней. Тб., 2007( на груз.яз.).
2. Аджинджал Е. Из истории Абхазской государственности. Сухуми, 1993.
3. Бгажба О.Х., Лакоба С.З. История Абхазии. Сухуми, 2006.
4.Бердзенишвили Н.. Вопросы истории Грузии. Т.VIII, Тб., 1990 (на груз. яз.).
5.Браунд Д., Римское присутствие в Колхиде и Иберии. – Вестник древней истории, 1991, №4, с. 34-52.
6.Златковская Т. Д., Мезия в I и II веках н. э., М., 1951.
7.Джанашиа С., Труды, т. I , Тб., 1949 (на груз. яз.).
8.Инадзе М.П., К истории Грузии античного периода (Флавий Арриан и его сведения о Грузии). Автореферат кандидатской диссертации, Тб., 1953.
9.Инадзе М.П., К вопросу о скептухиях Колхидского царства. – Сообщения Академии наук Грузинской ССР, Т. XXVI, #6, 1961, с. 783-790 (на груз. яз.).
10.История древнего Рима, под редакцией В. И. Кузищина, М., 1981.
11.Каухчишвили Т., География Страбона, Тб., 1957 (на груз. яз.)
12.Каухчишвили Т., Сведения греческих писателей о Грузии, I, Тб., 1967 (на груз. яз.).
13.Колосовская Ю.К., Паннония в I-III веках, М., 1973.
14.Ломоури Н.Ю., Абхазия в античную и раннесредневековую эпохи, Тб., 1997.
15.Ломоури Н. Ю., История Эгрисского царства. Тб., 1968 (на груз. яз.).
16.Ломоури Н. Ю., Западная Грузия в политической системе Рима I-III вв. н. э. -Грузинская дипломатия, 6, 1999, стр. 74-84 (на груз. яз.).
17.Меликишвили Г.А., Кулха. – сб.: Древний мир (в честь акад. В.В.Струве), М., 1962.
18.Моммзен Т.Т., История Рима, V, М., 1949.
19.Очерки истории Грузии, т. I, Тб., 1989.
20.Пипия К.К., Взаимоотношения Рима и Восточного Причерноморья в I- II вв.Автореферат кандидатской дисертации, Тб., 2004.
21.Пипия К.К., Рим и Восточное Причерноморье в I- II вв. Тб., 2005, (на груз. яз.).
22.Пипия К.К., Восточная политика Траяна и Грузия, Тб., 2005, (на груз. яз.).
23.Пипия К.К., К вопросу образования на территории Колхиды отдельных «царств». – Сухумский Государственный университет. Вестник Гуманитарного и Социаль-Политического факультета, Тб., 2007, стр. 154-166. (на груз. яз.).
24.Пипия К.К., Колхида в провинциальной системе Римской империи. – Исторические разыскания, VI, Тб., 2003, стр. 189-198 (на груз. яз.).
25.Рановыч А. Б., Восточные провинции Римской империи I-III в в. М. –Л..,1949.
26Тацит Корнелий, Сочинения в двух томах, т. II, История. Л., 1970.
27.Braund D., Rome and the Friendly King: the character of Client Kingship, L. – N.Y., 1984.
28.De Martino F., Storia della constituzione Romana, II, Napoli, 1958.

¹ По современным археологическим данным, еще со времен бронзового века на территории современной Абхазии зафиксирована лишь общеколхидская материальная культура. [См.: 19,119-140]
² Колхидское царство еще со времени своего образования не было внутренне прочным объединением, и входящие в его состав племена всегда сохраняли определенную самостоятельность. В период существования единого Колхидского царства, эти отдельные племенно-территориальные группы превратились в административные единицы – Скептухии [9, 788]. Таким образом, скептухии являлись административными единицами, возникшими на основе племенных организаций, существовавших еще в эпоху доклассового общества, они объединяли отдельные территориально-племенные группы, входившие в колхидское царство и всегда выказывали тенденцию к превращению из административных единиц в независимые княжества [9,789]. Административное деление Колхиды на традиционные скептухии не претерпела изменений и как в эпоху Митридата VI, так и в период полемонидов [24,193].
3 О реальной власти этих царей интересное мнение имеется у М.Бердзенишвили. По его мнению , Рим «был заинтересован в торговле ( в основном рабами) своих опорных пунктов и эти «цари» должны были быть торговыми агентами. Римские же гарнизоны были гарантами сложившегося status-quo[4, 503] .