Гия Анчабадзе: Ресурс реального диалога между грузинами и абхазами не исчерпан

Гия Анчабадзе представляет редкое исключение в грузинском обществе. Несмотря на остроту грузино-абхазских отношений, за последние 15 лет он не прерывал связи с Абхазией и сохраняет ее до сих пор.
Удивляться тут нечему, если вспомнить, что доктор исторических наук, профессор Гия Анчабадзе сын именитого отца, первого ректора абхазского университета, академика Зураба Анчабадзе.
Во время пребывания в 1988 году в Абхазии в обществе американского профессора Полы Гарб, Гии Нодиа и Марины Элбакидзе абхазские коллеги предложили ему прочесть курс лекций в абхазском университете. Надо отметить, что он читал лекции в этом университете после смерти отца, с 1984 до 1992 года.
По словам Гии Анчабадзе, он читает лекции в абхазском университете с 2001 года дважды в году – весной и осенью. В частности, он преподает такие предметы, как историческая география Абхазии, курс истории Османской империи и спецкурс – Абхазия и Северный Кавказ. «ИнтерпрессНьюс» беседует с только что вернувшимся из Абхазии ученым о сухумских впечатлениях на фоне последних событий.

- Батого Гия, вы недавно вернулись из Абхазии. Интересно, каковы ваши сухумские впечатления на фоне событий последнего периода?

- Главной целью моего пребывания в Абхазии было чтение лекций в университете, но не только. Меня пригласили в культурно-благотворительный фонд имени Зураба Ачба «Мир без насилия», там я тоже встречался с молодежью, в основном, первокурсниками. В университете я читаю лекции на третьем курсе. Вместо запланированного часа встреча вышла трехчасовой. Я говорил с ними в основном о вопросах истории, о грузинско-абхазских отношениях.
На молодых людей произвел впечатление мой рассказ о грузинско-абхазских отношениях в 19-м веке. Абхазские ребята с большим интересом и благорасположением выслушали истории взаимоотношений с абхазами грузинских высокопоставленных лиц – Григола Орбелиани и заместителя командующего Кавказским военным округом Левана Меликишвили. Многое для них было ново. Несмотря на то, что история представляет в конфликтных зонах болезненную тему, если подать им правду нормально, все, в том числе и молодежь, проявляют большой интерес.
Должен сказать, что здесь - в Тбилиси и в Сухуми интерес одинаков. До отъезда в Сухуми я встречался с молодежью в «Кавказском доме», тема была та же. Молодые с обеих сторон с интересом знакомятся с одним и тем же материалом. Так что, история не виновата в каких-либо недоразумениях.

- Прекрасно, меня интересует настроение именно этого общества. Во время пребывания в Сухуми вы, наверное, встречались с представителями интеллектуальной элиты, возможно, с политическими кругами. Каков настрой этих людей, имею в виду тех, кто создает общественное мнение и принимает решения в сегодняшней Абхазии?

- В принципе, не могу сказать ничего нового. Абхазия развивается своим путем, отсюда мы часто не замечаем этого. К сожалению, с прошествием времени отдаление друг от друга грузин и абхазов заметнее. Кто не бывает в Абхазии, не замечает этого. Воочию видно, что там сейчас строительный бум. В первые годы после войны там ничего не менялось, в городе было много разрушенных зданий, сейчас ведется строительство и это заметно. Открываются новые гостиницы и рестораны, с экономической точки зрения процесс в определенной мере идет по тому же направлению, что и в Грузии 90-х годов.

- Я не исключаю, что местные бизнесмены активизировались, но наверное, все таки в обустройстве Абхазии более открыто участвует российский капитал?

- Многие местные бизнесмены, которые в свое время приобрели капитал в России, сейчас вкладывают его в Абхазии. Еще не принят закон, который широко бы открыл двери российскому капиталу в Абхазии, но видно, что российский капитал как-то участвует в экономике Абхазии.
Не могу сказать точно, чей это капитал, но факт, что изменения в экономической сфере заметны. Думая о будущем Абхазии, многие тревожатся о том, не вызовет ли участие в абхазской экономике российского капитала большими дозами чрезмерную зависимость Абхазии от России.

- Вы были в Сухуми, когда Россия ввела контингент миротворческих сил?

- Нет, я был там, когда сбили самолет.

- Что они думают по поводу того, что Россия в Абхазии руками абхазов делает все для вовлечения Грузии в войну, или благодаря российской пропаганде все уверены, что Грузия готовится к войне?

- Это волнует там всех, больше, чем здесь, хотя здесь тоже все говорят об этом. Не дай бог, но в случае противостояния война коснется всех. Будет или нет война – эта тема в Абхазии самая актуальная и меня тоже все время спрашивали об этом. Я не думаю, что опасность войны существует. Конечно, обстановка напряженная, но я отвечал, что по моему мнению, Грузия не повторит подобную ошибку.

- Вы уже отмечали, но, может быть, расширите тему. Понятно, что абхазская власть считает Россию гарантом мира, но осознают ли они, что принесет пребывание в российском фарватере абхазскому этносу, культуре, языку, традициям, демографии... Это должно быть для них не так уж приемлемо.

- На общественном уровне об этом, разумеется, думают, но в то же время мы должны учитывать и то, в каком сложном положении они находятся. В Абхазии сознают, что фактически оказались в тупике, но думают, что кроме отношений с Россией у них нет другого выхода.
Я говорил и раньше, 6 лет тому назад, и статьи писал о том, что Грузия должна способствовать предоставлению Абхазии большей возможности маневрирования. Когда мы давим на них, например, экономическими санкциями, этим, фактически, толкаем их к России. Если мы дадим Абхазии возможность маневрировать, их отношение к Грузии изменится.

- Создается впечатление, что Россия мало что у них спрашивает. Заявления, которые слышны из Сухуми, ориентированы на противостояние. Необходимости в таких заявлениях с их стороны сегодня точно не вижу...

- Определенная часть понимает, что активность России направлена против Грузии, а не в защиту Абхазии. Активность России ставит целью представление Грузии в темном цвете.

- Батоно Гия, я знаю, что вас не было в Сухуми, когда президент Саакашвили обратился к абхазскому и осетинскому народам, но каково их отношение к первой инициативе Саакашвили, рассматривается ли вообще озвученная в этих предложениях проблематика?

- Мы потеряли очень много времени, многое изменилось и пропасть между грузинами и абхазами становится все шире, но ресурс реального диалога между ними еще не исчерпан.
Главное, что в абхазском обществе нет патологической ненависти к грузинам. При наличии желания с обеих сторон можно найти такую модель взаимоотношений, которая будет приемлема для обеих сторон.
Конечно, это труднодостижимо, потребуется много времени и труда, возможно, они откажутся от предложений, возможно, сами предложат что-то, но то, что такие предложения есть, я приветствую, потому что это всегда лучше хотя бы одностороннего диалога.
Хотя диалог никогда не был односторонним, все эти годы происходили какие-то встречи, но часто лишь для того, чтобы отметить, что встреча состоялась.
Если мы наметим целью поиск реального компромисса и будем думать не только о наших максимальных требованиях, а о том, как воспримет другая сторона это требование, что мы можем предложить им такого, что может стать для них предметом обсуждения, думаю, можно будет найти приемлемую для обеих сторон модель отношений.

- Я понимаю, что власти не обсуждают предложения президента Саакашвили, но интересно, каковы соображения абхазской интеллектуальной элиты по поводу нынешней обстановки?

- Когда я был там, все были переключены на то, начнется или нет война. История самолета все перекрыла. Я не говорил ни с кем на эту тему, но они знают про инициативы, так как это не было скрыто. До населения дошла информация о том, что президент сделал абхазской стороне предложения, автономия и так далее.

- Какова была реакция на эти предложения, хотя бы на международные гарантии безопасности, гарантированное представительство в парламенте, право вето и так далее?

- К сожалению, переброска войск вызвала большой ажиотаж.За этим последовало уничтожение самолета, все говорили только об этом, а не о предложениях президента Саакашвили.

- С учетом того фона, который сопровождает грузинско-абхазские отношения, в каком настроении вы вернулись из Сухуми? Дорога не близкая, а в пути человек думает особенно много...

- Так как я регулярно посещаю Абхазию, то это не связано с особенными эмоциями. Я заметил, что оборот капитала там усилился. Ведутся строительства, собираются построить телецентр, осуществляются большие проекты. В Сухуми идет большая реконструкция республиканской больницы, экономические изменения на лицо.

- Когда мы знакомимся с заявлениями власти, то остается такое впечатление, что ресурса для диалога почти не осталось, хотя вы заявили, что такой ресурс существует. Что дает вам возможность утверждать это?

- Теоретически возможность для диалога существует. В отличие от официальных встреч, проводятся неофициальные. Я не бывал на таких встречах, однако его участники говорят, что не все окончательно потеряно.

- Российские сайты часто стремятся упрочить мнение о том, что грузины и абхазы не смогут вместе жить. Абхазы не желают жить с грузинами и т. д…

- Нельзя однозначно так говорить. Конечно же, там есть люди, которые настроены антигрузински. Результаты войны в силе и там действует послевоенный синдром, однако в то же время есть люди, которые, не против возвращения беженцев. Однако и эти люди говорят, что это не должно быть связано с входом Абхазии в состав Грузии. Люди, о которых я говорю, подразумевают более горизонтальные отношения, а не сожительство в едином государстве с Грузией. Подчинительное отношение Абхазии по отношению к Грузии - непопулярно среди населения.