Политика – дело честное

Она честна потому, что, если она серьезна, это значит, что она касается жизненных интересов участников, которые невозможно ни игнорировать, ни вуалировать. Исключение может быть лишь одно – если в ней решаются судьбы одних, а именно, малых, а ведут ее другие, а именно, великие.

В таком случае, скорее всего, она будет каскадом беспринципных конъюнктурных шагов, в котором небольшая экономия усилий со стороны последних (не говоря уже об их интересах, в которых найдется «мудрый компромисс» за чужой счет) будет стоить больше, чем жизнь или смерть первых.

Малым, надо полагать, в таком случае оставляется только два возможных сценария: либо обе стороны бьют себя в грудь и безуспешно взывают к высоким заветам Справедливости, либо одна сторона упрямо капризничает, претендуя на беспрекословное право вето, другая же сюсюкает по неопределенным шпаргалкам с такими не вмещающимися ни в какие рамки государственности пунктами, какими являются неприменение силы ни в каком случае, отказ в возвращении в свои дома какой-то части беженцев, отказ от наказания преступников, в том числе массовых убийц мирного населения, и т.д.

Переходя от этих никем, насколько мне известно, никем не оспариваемых печальных наблюдений общего характера к ситуации в Абхазии (Грузия), я полагаю, надлежит помнить следующее обстоятельство. Проблема в Абхазии для грузинского государства и грузинской нации состоит из двух частей.

Первая. Восстановить фактическую юрисдикцию государства на территории Абхазии. Вторая. Убедить абхазский народ, родственный грузинскому как по крови, так и по культуре (т.е. принадлежащий к той же, а именно, кавказской, весьма и весьма специфичной и самобытной, цивилизации), искренне участвовать в строительстве данного государства (Грузии) с такими-то правами для себя, гарантирующими его национальные интересы, с таким-то государственно-территориальным устройством, с такой-то конституцией и т.д. Эти две проблемы решаться должны и могут, конечно, только вместе, но аналитически рассматриваться они должны все-таки раздельно, в полной абстракции одна от другой.

Проблема восстановления реальной юрисдикции государства Грузии в Абхазии.
Прежде всего. Грузинское население на всей территории Абхазии автохтонно, т.е. это население той национальности (той этнической принадлежности), которая данную территорию перевела из состояния девственных лесов и полей в состояние развитой феодальной цивилизации. Если кто-нибудь из грузинского населения Абхазии, изгнанный путем этнической чистки в 1992-1993 годы, родился вне Абхазии, это не значит, что он не принадлежит к числу автотохтонного населения, поскольку картвельское (грузинское) население этой территории, а также Грузии в целом, имеет единое и непрерывное этническое и национальное самосознание, т.е. свою непрерывную этническую и национальную идентичность от истоков цивилизации на месте поныне. Официальная идеология сепаратистов считает, что современные абхазы – потомки тех племен, которые античными авторами упоминаются как население территории нынешней Абхазии и продолжения берега Черного моря до Туапсе и дальше. Это ничем не доказывается, противоположное же доказывается в отношении большей части этих племен.

В отношении остальных определенности нет. Само название абхазов «апсуа» лингвистически никак не увязывается со словом «абхаз», а абхазское (апсуипское) название территории «Апсны» истории в качестве топонима вообще неизвестно. То, что «абхазы» (т.е. народ, называемый этим именем на грузинском языке, а вслед за грузинским и на других, и именующий себя «апсуа) пришли с северных склонов Кавказа и поселились на территории современной Абхазии в XVI-XVII веках, а «абхазами стали зваться потому, что область их нового поселения называлась «Абхазией», на нынешнем уровне знания сомнению уже не подлежит. Эта тема табуировалась коммунистической властью Грузии до 1991 года, однако с тех пор опубликовано множество исследований, в результате которых вышеупомянутая история апсуиского («абхазского») населения Грузии, можно сказать, однозначно доказана.

Противники этого взгляда, насколько мне известно, в дискуссию не вступают. В особенности разительна мифизация истории абхазского княжества (VIII в.), а затем царства, которое обнимало почти всю Западную Грузию и явилось одной из баз единого грузинского царства (Х в.). (Титулатура грузинских царей начинается словами «Царь абхазов и картвелов» и т.д.) Сепаратистская идеология изображает это княжество абхазским, следовательно, абхазским (апсуинским) и по языку, в действительности же оно грузиноязычно.Достаточно сказать, что в этом феодальном образовании известно несколько сот грузинских надписей из упомянутых веков, но нет (как и вообще в природе) ни одной абхазской (апсуинской) надписи, без которых феодальное политическое образование, как известно, не бывает.

В истории нет отрезка, на котором территория современной Абхазии не была бы частью Грузии в целом или какой-либо ее части. Соответственно, нет и даты, когда бы Абхазия стала (до того не будучи) частью Грузии.

Однако вполне искренняя уверенность современных абхазов (именующих себя «апсуа»), что Абхазия – их земля, не базируется лишь на упомянутой мифизированной картине истории. Она основана на вполне здоровой логике «Мы завоевали эту землю. Мы победили на ней, следовательно, она наша». Отчасти это действительно так.

Огромное количество материала (в том числе и отчеты католических миссионеров Ватикану) говорит о силовом поселении переходящих через Кавказский хребет предков нынешних абхазов (апсуинцев) в одном ущелье (долине) современной Абхазии за другим. (Это происходит в условиях, когда царская власть в Грузии, в том числе в Западной, практически парализована и в крепостях стоят турки.

Тот факт, что в современном абхазском (апсуинском) народе половину составляют бывшие грузины, носящие грузинские фамилии, говорит о том, что пришельцы смогли обрести авторитет, и о том, что их общинный образ жизни с яркой традиционностью был привлекателен на фоне принявшего слишком беспощадные формы феодализма. Аналогичное явление известно в истории Восточной Кахетии, т.н. Саингило, ныне Белоканский, Закатальский и Кахский районы Азербайджана. Н.Бердзенишвили, И.Датунашвили). Однако она (эта логика) все же не доказательна. Дело в том, что победы приходящих над местными не достигли той отметки, чтоб отторгнуть эту территорию от Грузии юридически. Абхазия была территориально-политической единицей в феодальном подчинении, либо князьям Дадиани и над ними – царям Имеретии, либо непосредственно последним. Следовательно;

- никакого ни юридического, ни морального основания для претензии на эксклюзивную или на верховную власть над данной территорией, следовательно, и никакого права на отторжение ее от Грузии в виде объявления ее независимости, апсуинский («абхазский») народ не имеет.

- Никакого морального, либо юридического права требовать, либо претендовать, чтобы грузинское население Абхазии в целом не превосходило численно абхазцев (апсуинцев), нет.

- Никакого преимущественного права абхазов (апсуинцев) контролировать те части Абхазии, где они не живут, нет.

- Никакого основания для права вето на решения относительно судеб Абхазии в целом у абхазов (апсуинцев) нет, голос одного абхаза (апсуинца) весит столько же, сколько одного местного грузина.

- Грузинское государство вправе решать судьбу данной территории, рассматривая абхазское (апсуинское) население лишь как а) жителей территории; б) национальное меньшинство и в) нацию, не имеющую уже родины в другом месте и, поэтому имеющую моральное право на создание гарантирующих ее вечное пребывание и свободное развитие условий на территории, где она живет.

Необходимость полного осуществления естественного и священного права апсуинского («абхазского») народа на вечное сохранение своей национальной идентичности, на вечное обитание там, где он ныне обитает, его право править процессами и формами своей жизни, строить свое общество, согласно своей традиции, согласно заложенным в своих естественных данных вкусам и выборам, основывается не на воображаемой эксклюзивной автохтонности апсуинцев («абхазов») на этой территории, а на совсем иных мотивах.

- Апсуинский этнос, как одна из ветвей адыгской семьи народов, переселившись в Грузию в XVI веке, выработал в своей ментальности новую национальную самоидентификацию, отличающую его от всех других этносов адыгского корня, в том числе и от абазинов (Северный Кавказ), говорящих на том же языке. Мы полностью уважаем этот выбор и считаем апсуинскую («абхазскую») национальность одной из принципиально равных среди национальностей мира. Однако если намечающаяся тенденция к восстановлению единой адыгской национальной самоидентификации в сознании апсуинцев («абхазов») восторжествует и приведет к их стремлению поселить в Абхазии других адыгов, либо использовать Абхазию, отторгнув ее от Грузии, как базу для осуществления общеадыгских интересов, это будет означать, что апсуинский («абхазский») народ уже не есть отдельный от прочих адыгских этносов народ (нация), а есть лишь диаспора адыгского этноса в Грузии, со всеми вытекающими из этого последствиями.

- Поскольку апсуинский («абхазский») этнос выработал свое нынешнее национальное самосознание и обрел наименование «абхаз» на территории, имеющей другое автохтонное население в лице грузин, он не может рассматривать эту землю как место исключительно своего национального самоутверждения и самореализации, а ему надлежит рассматривать ее как место совместной с этим последним самореализации. Соответственно, воля Абхазии, как целого (если рассматривать ее как единое политическое целое, имеющее единую волю), независимо от ее политического статуса, не то же самое, что воля только апсуинского («абхазского») населения. Она равнодействующая, т.е сумма трех воль:

- воли апсуинского («абхазского») населения использовать эту территорию для своей вечной всесторонней, в том числе национальной, самореализации;
-воли грузинского населения использовать эту территорию для своей всесторонней, в том числе национальной, самореализации и;
- воли всех жителей (всего населения) жить в безопасности, в условиях демократии и благоденствия.

Эти три воли далеко не одно и то же. Но возможна их гармонизация, т.е. приведение к компромиссу. Материальная возможность последнего определяется тем, что демографическая емкость территории Абхазии очень значительно превосходит количество ее довоенного населения.

В случае недостижения договоренности с абхазским (апсуинским) населением в лице его реальных представителей восстановить свой реальный суверенитет в Абхазии в целом силой (при наличии у себя таковой) Грузия вправе.

Проблема нахождения общего языка между государством и абхазской (апсуинской) нацией
Эта цель служит проблеме национального выживания для обеих наций. (Она, т.е. проблема национального выживания, у грузинского четырехмиллионного народа, имеющего 1,5 миллиона потерь в виде эмигрантов, и у абхазского (апсуинского) народа с его малочисленностью, одна и та же). Она состоит из двух частей. Первая из них – демографическое выживание. Для малочисленного апсуинского населения она наиболее гарантированно реализуема, в нынешней реальности путем:

1. Демографического территориального самоопределения.
Территория компактного апсуинского («абхазского») поселения вместе с прилегающими незаселенными территориями (от моря до полосы северных склонов Кавказского хребта), естественно, управляема выборными властями апсуинской («абхазской») национальности. Эти последние наделены законным правом вето на поселение на данной территории (на строительство дома и т.д.) любого лица (за исключением члена семьи) из любой другой точки земного шара, в том числе из любого другого места Грузии, включая Абхазию (в то время как центральные власти Грузии наделены законным правом вето (с тем же исключением) на поселение любого лица на этой территории из-за границ Грузии). Тем самым обеспечивается демографическая безопасность как Грузии в целом перед лицом остального мира, так и территории апсуинского («абхазского») компактного населения с прилегающими территориями перед лицом остальной Абхазии и Грузии в целом.

2. Принципиально-политического самоопределения.
Существенным компонентом самоопределения нации является ее (реализованное) право определять строй своего общества соответственно своим вкусам (в широком смысле этого слова), т.е. своим сложившимся традициям и своим генетическим данным, которые на протяжении веков определили эти традиции. Иными словами, нация имеет право искать, наряду с общечеловеческими, и собственные пути к реализации вечных идеалов справедливости, гражданской свободы, социального творчества и т.п. Это право в данном случае реализуется как специфическое право выборных органов данной территории осуществлять законодательные акты в определенных Законом (Конституцией) областях реальной жизни (не входя в противоречие с принципами Конституции Грузии, Конституции Абхазии и подписанных государством международных конвенций по правам человека).

3.Экономического самоопределения.
Территории, о которой идет речь (а не только Абхазии в целом), надлежит иметь право на неограниченное разбогащение от своих природных ресурсов. (Причитающийся государству процент дохода от эксплуатации природных богатств данной территории распределяется между центральной властью Грузии, властью Абхазии в целом и властью рассматриваемых территорий пропорционально расходам на исполнение тех функций, которые находятся в компетенции данного уровня власти).

Компетенции распределяются между центральной властью Грузии, властью Абхазии как целого, и властью вышеупомянутых территорий компактного поселения апсуинцев («абхазов») и прилегающих свободных территорий .Это распределение устанавливается на базе научной аргументации (возможности которой, а именно экономической науки, психологии, социологии и ряда других, очень широки) и соглашения (переговоров) между реально полномочными (т.е.пользующимися реальным доверием) представителями апсуинского («абхазского») населения, грузинского населения Абхазии, властей Абхазии и центральных властей Грузии.

В том же порядке стороны договариваются о формах представительства специфически апсуинских («абхазских») национальных интересов в структуре и символике центральных властей Абхазии в целом и государства в целом. Окончательный результат обсуждения преподносится общественности от имени Науки и переговаривающихся сторон, обсуждается всенародно и выносится на референдум как населения вышеупомянутых территорий, так и (отдельно) всей Абхазии и (отдельно) всей Грузии. Процедура обсуждения и переговоров продолжается до достижения положительного ответа на всех трех референдумах и только после этого принимается в качестве конституционной нормы. Таким образом, описанная процедура:

- предоставляет апсуинской («абхазской») нации право (фактически, эксклюзивно) осуществлять свою волю на территории своего реального проживания вместе с прилегающими незаселенными территориями (но не вне ее);
- предоставляет всему населению Абхазии, вместе взятому, право осуществлять свою волю во всей Абхазии, за исключением вышеупомянутых территорий, в рамках Конституции;
- предоставляет всему населению Грузии (в том числе и Абхазии) право осуществлять свою волю (в том числе и в Абхазии) в рамках Конституции Грузии и Конституции Абхазии.

Идеологическая база позиции центральной власти государства в его диалоге с апсуинской («абхазской») общественностью Этой идеологии надлежит базироваться на справедливости и реализме.

Предлагаемые ею принципы территориального устройства являются объективной законодательной и реальной базой для гарантированной непреходящести и политического самоутверждения (самосохранения и развития, в том числе национально-политического развития) апсуинской («абхазской») нации во веки веков, в то же время они предоставляют каждому индивиду гарантированную возможность участвовать в общих для Абхазии в целом и для Грузии в целом процессах на общих началах.

Непреходящесть и полная самореализация (самоутверждение) апсуинской («абхазской») нации есть и должна быть вечной и неизменной целью государства. В случае продолжения нахождения апсуинской («абхазской») нации в сфере российского засилья ее ожидает полная экспроприация ее богатств и поглощение на протяжении двух-трех поколений (ибо российская неизменная политика поглощения малочисленных народов имеет объективные корни и неотъемлема от ее сущности). В случае незащищенного Законом пребывания перед лицом естественных процессов глобализации апсуинской («абхазской») нации реально угрожает то же самое, возможно, еще раньше.

Реальное выживание как нации и как государственно организованной нации, для нее достижимо лишь в том случае, если защита от отрицательных воздействий глобализации возведена на уровень государственной политики. Грузия, эвентуально, именно такое государство, ибо в противном случае у нее нет шансов выжить. Нынешняя Грузия таковой не является, но она таковой будет. Ни парламент, ни президента Грузии, которые избраны при тотальной фальсификации выборов, большинство населения де-юре не признает. Оно признает их лишь де-факто, т.е. в тех минимальных рамках, в которых это необходимо для сохранения гражданского порядка. Не признает, следовательно, и кабальных для Грузии договоренностей, подписанных Шеварднадзе и его преемниками, которые совместно с преступной группой Ардзинба развязали войну по российскому сценарию, не признает также аналогичные договоренности, которые, надо полагать, будут подписаны и ратифицированы нынешними правителями Грузии.

Цель предлагаемого текста – показать грузинской и апсуинской («абхазской»), а также мировой общественности, что справедливое урегулирование конфликта в Абхазии (Грузия) без демагогических фраз о неприменении силы ни в каком случае и столь же демагогических безосновательных сентиментальных уступок и мыслимо, и возможно. Война 1992-1993 годов, которая продолжается, есть агрессивная российско-грузинская война. Натиск, который ведет Россия (и многие другие силы, включая не одно международное лобби) на территорию Абхазии с целью захвата ее и ее богатств, направлен как против грузинской нации, так и против апсуинской («абхазской»). Реалистично полагать, что обеим этим нациям со временем предстоит совместная борьба против этого натиска.