Какова цель России?

"Президент" России Дмитрий Медведев после продолжительного заседания Совета Безопасности заявил, что подписал указ о признании независимости Абхазии и "Южной Осетии". По его словам, "это не было легкое решение".

Как видно, сложность решения была обусловлена не столько страхом испортить отношения с Грузией, сколько теми рисками, которые, бесспорно, могут возникнуть в этом процессе. Дело касается не только реакции Запада и возможной изоляции России, чего пока не видно. Самая главная проблема все же Абхазия.

Дело в том, что в отличие от "южных осетин", устремления которых с самого начала были ирредентистскими (то есть их сепаратизм состоял не только в отделении от Грузии, но и в присоединении к России), абхазский сепаратизм совсем иного толка: абхазы вовсе не стремятся к вхождению в состав Российской Федерации. Их цель - создание полноценного независимого государства, члена ООН, которое, как сами заявляют, будет самостоятельно участвовать в олимпийских играх, станет членом различных международных организаций (включая Международный валютный фонд), будет иметь свою валюту, вернет выселенных во время российско-кавказской войны мохаджиров и т.д.

Иными словами, абхазский сепаратизм, в отличие от югоосетинского, вовсе не является пророссийским. Следует отметить, что это различие между абхазским и осетинским сепаратизмом следовало бы более разумно использовать еще в 90-е годы. Сейчас говорить об этом уже очень поздно.

Естественно, России вовсе не хочется, чтобы у ее Северокавказских границ (по соседству с теми республиками, в которых живут родственные абхазам адыгейские общины) возникло полноценное независимое государство, имеющее широкий выход к морю. В России хорошо заметили и разницу в выступлениях Эдуарда Кокойты и Сергея Багапш на заседании Совета Федерации. Если Кокойты говорил "о присоединении к России и независимости только от Грузии", то Сергей Багапш сказал, что цель Абхазии - стать полноправным субъектом международного права, а глава МИД Абхазии Сергей Шамба дал российскому агентству "Интерфакс" очень значительное интервью, в котором заявил, что "Абхазия готова подписать с Россией договор о гарантиях безопасности, но только после того, как будут установлены дипломатические отношения между Москвой и Сухуми". То есть только декларирование признания абхазов не устраивает - они хотят гарантий, что это признание со стороны России будет реальным и Россия поможет Абхазии вступить в международные организации.

Если присмотреться внимательно, можно понять, что цель России - сохранить свое военное присутствие не только на остальной территории Грузии, но и в Абхазии, и не только в Гальском районе, но и в Очамчире, Сухуми и так далее. Но абхазским сепаратистам это не очень нравится (пребывание российских военных за пределами Самурзахано), и они требуют от России оформления соответствующего "военного договора".

Так что отношения между Москвой и Сухуми будут вовсе не такими идиллическими, как это кажется на первый взгляд. Эти отношения будут все больше обостряться вслед за ростом амбиций абхазской элиты. И какие рычаги могут оставаться тут у России, после того, как она сама признала независимость Абхазии, ведь абхазские лидеры (в отличие от Кокойты) никогда не говорили, что собираются войти в состав России.

Именно это имел ввиду Медведев, говоря о "сложности принятия решения". Хотя, в конце-концов, Путин все же решил, что этот вызов в будущем ничто по сравнению с теми задачами, которые Россия решает сейчас в Грузии. Исходя из вышесказанного, вспомним также крайне странное заявление, которое через несколько дней после завершения фазы военных действий сделал министр иностранных дел России Сергей Лавров. По его словам, "признание-непризнание Абхазии и "Южной Осетии" будет зависеть от того, как поведет себя президент Саакашвили".

Он, бесспорно, имел ввиду, что Россия воздержалась бы от "признания", если бы Саакашвили ушел в отставку, освободив место для какой-нибудь марионетки Кремля, либо сам подписал бы соглашение об узаконивании "миротворческого статуса" российских войск в Абхазии и "Южной Осетии" навечно.

И только после того, как ни первого, ни второго не получила, Россия уже не смогла бы, с одной стороны, признать территориальную целостность Грузии, а с другой, сохранить свой контингент в Абхазии и "Южной Осетии" без согласия Грузии.

Поэтому и было решено повторить "вариант Кипра": в 1974 году Турция была единственной страной, которая признала независимость Кипра, а свои войска, направленные туда, объявила "миротворческими".

Какова цель России? В нынешней ситуации у Москвы две (тактическая и стратегическая) задачи. В первую очередь, им действительно необходима определенная легитимация своей агрессии.

То есть, скажем, она потому не выводит свои войска из Поти, чтобы вынудить Грузию и ее союзников согласиться на утверждение в ООН такой резолюции, которая узаконит российское "военное присутствие" на территории Абхазии и Южной Осетии, а также в т.н. "буфферных зонах", которые значительно удалены от конфликтных регионов. Таким образом Россия решает и вышеуказанную "абхазскую проблему".

К тому же, в качестве рычага используется не только Потийский порт, но и ИнгурГЭС, пульт управления и плотину которой уже полностью контролирует Москва.

Россия сейчас имеет те возможности, которых не имела в 90-е годы: в одностороннем порядке отключить подачу электроэнергии только Грузии так, что не прекратится энергоснабжение Абхазии.

Российские энергетики открыто заявляют: ИнгурГЭС может обеспечить электроэнергией всю Южную Россию, и зачем нам отдавать это богатство грузинам. С приближением зимы мы все более остро будем ощущать тяжесть этого рычага.

В случае, если правительство Грузии и наши союзники с такой резолюцией согласятся и признают сформировавшийся после поражения в войне статус-кво, то есть сами узаконят пребывание России на трети всей территории Грузии (пока Запад показывает, что кроме декларирования больше ничего сделать не в силах), настанет время для постепенного решения второй, стратегической задачи России: многим кажется преувеличенным высказывание президента Саакашвили, что "Россия начинает восстановление Советского Союза именно с Грузии".

Естественно, новая империя (по подсчетам Путина-Медведева) может не называться СССР, может не будет коммунистической, а будет основываться на капитале российских олигархов и российских транснациональных корпораций, но после создания исторического прецедента оккупации Грузии и перекрытия "коммуникационной магистрали Каспий-Черное море" (при содействии немощи Запада), Путинская Россия планомерно, постепенно, осторожно, но целенаправленно начнет осуществление "большого проекта": вначале сменит власть в Грузии, осуществит последовательное инкорпорирование страны после экономической интеграции регионов Южного Кавказа (после перекрытия коммуникаций в Грузии другого пути в регионе не будет), развалит правовые и иные основы независимости (например, поощрением нового регионального сепаратизма, раздачей паспортов в Аджарии и Самегрело и т.п.).

Россию в действительности интересуют не Абхазия и Южная Осетия, а вся Грузия. Поэтому если Запад сегодня ограничится только заявлениями и не окажет этому процессу сопротивления, если окончательно смирится с оккупацией Грузии, то в исторически короткий срок мир будет иметь дело с совсем новой Россией, которая полностью восстановит свою геополитическую функцию сверхдержавы и будет диктовать миру собственные интересы.

Различие между действиями России в Грузии и Турции на Кипре состоит в том, что в 1974 году у Турции не было ресурсов, чтобы своими действиями положить начало возрождению османской империи. Современная Россия имеет для этого множество ресурсов: от Газпрома до атомного оружия.