Абхазия: в поисках новых подходов

Когда в шахматах позиционно проигрываешь партию, нужен сильный ход, иногда следует пожертвовать качеством или фигурой, чтобы овладеть ситуацией и изменить положение в свою пользу.

В отношении Абхазии и Южной Осетии мы полностью потеряли инициативу и делаем ходы механически. Если мы продолжим ту же политику и станем уповать лишь на " очень сильные резолюции", распад России и тому подобное - мы проиграем.

Необходим сильный ход, который вернет нам инициативу в направлении объединения страны. Начало объединения страны означает: 1) безопасное возвращение беженцев в собственные дома; 2) восприятие абхазами и осетинами Грузии как благосклонно настроенной к ним страны; 3) начало экономической интеграции.

Две стратегии – принуждение и согласие

После того, как возникла проблема сепаратизма, Грузия для борьбы с сепаратизмом избрала одну из самых апробированных в мире стратегий - давление всеми средствами.

Стратегия давления основывается на принуждении, угнетении; стратегия согласия – на согласии, учете интересов друг друга и уступках.

К сожалению, грузинская политическая мысль не оказалась готовой к познанию стратегии согласия. Например, закрытие Эргнетского рынка (который внес больший и реальный вклад в установление мира, чем все переговоры и международные миссии вместе взятые), в первую очередь, означало избрание силового пути решения конфликта.

Стратегию давления на сепаратизм в той или иной форме избирают многие страны, как авторитарные, так и демократичные. Она сравнительно эффективна, если:
а) существует достаточный ресурс для оказания давления собственными силами и не приходится искать эти ресурсы в другом месте. б) если у государства есть возможность в процессе оказания давления обеспечить невмешательство извне и навсегда сделать его внутренним делом. Хотя трудно найти примеры окончательного мира, установленного с применением силы, если вообще таковой существует.

По действующим сегодня в мире законам у Грузии, и это не удивительно, есть право использовать против сепаратизма стратегию давления, но у нее нет необходимых для эффективного использования обязательных рычагов. Следует учесть и то, что в регионе, представляющем интерес в геополитическом плане, в котором сконцентрировано много интересов, урегулирование конфликта происходит не только с учетом интересов участвующих в конфликте сторон; все субъекты, в той или иной форме включенные в урегулирование конфликта, стремятся "обналичить" свои интересы.

Путь объединения Грузии проходит не через вынос конфликта на международную арену, как это часто воспринимается большим достижением, а непосредственно через диалог и переговоры с Абхазией и Южной Осетией. Мы должны быть готовы к так называемым большим уступкам, чтобы сохранить основное.

Мы должны посмотреть правде в глаза, какой бы горькой она ни была – стратегия давления в Грузии уже потеряла актуальность. В настоящее время мы можем сделать две вещи: топтаться на одном места и громогласными лжеобещаниями обманывать друг друга, или выбрать новый путь – поиск согласия с Абхазией и Южной Осетией...
Частью стратегии давления были как силовые действия – осуществленные в разное время военные операции, операции контролируемых и неконтролируемых диверсионных групп, игра мускулами, угрозы, как-будто безобидные клипы, другие такие мероприятия и также принятие резолюций. Кульминацией этой стратегии было истерическое желание войти в НАТО и иллюзия впоследствии объединить страну с этой помощью.

Этот проект может и имел право на существование, но это была ювелирная и долгосрочная работа. Было необходимо выбрать соответствующее время, когда НАТО максимально безболезненно и без ажиотажа вошла бы в Грузию ,и затем начался бы второй этап - ожидание удобного момента для объединения страны.

Ни для кого не секрет, что шанса попытаться объединить страну силовыми методами, нет у нынешнего и не будет у будущего руководства страны. Об этом очень четко сказали нам как дружественные страны, так и враги.
Нас отдаляет от времени объединения страны не тот факт, что определенные страны признают Абхазию и Осетию, и этот процесс, как видно, продолжится, а то, что власть страны, как белка, крутящаяся в колесе, вроде и активничает, но все равно стоит на месте.

Нас не приближает к объединению и то, что наши друзья успокаивают нас – никогда не признаем независимость этих регионов.

Неотложной задачей сегодня является начало непосредственных отношений с Абхазией и Южной Осетией с помощью стратегии согласия. На первом этапе необходимо, чтобы возникли элементы доверия, чувство взаимной безопасности, взаимного интереса, необходимости друг в друге.

Контуры новой реальности

Некоторое время назад Армения и Турция заложили основу для начала нового политического этапа. После почти столетнего противостояния начали восстанавливать отношения. Это очень большой ход и означает, что после проигрышной конфронтации стороны переходят к согласию, основанному на выигрышном мире, когда успех одной стороны не означает поражения другой.

Ясно, за этим последуют и другие шаги.

Эта заявка по своему духу подразумевает такую перспективу, когда южнокавказские конфликты были бы решены в контексте безопасности всего региона и мирного сосуществования. У Южного Кавказа появляется перспектива превратиться в независимого политического игрока.

На этом фоне возникают вопросы, которые обязательно требуют ответов.

Не должны ли мы искать нужный и обязательный для нас ход в этом направлении и максимально способствовать включению Абхазии и Южной Осетии в южнокавказские процессы на основе взаимовыгодного согласия, где на первый план будут выставлены экономические интересы?

Не настало ли время подумать о месте Грузии в новой реальности и создании максимально комфортной среды для Абхазии и Южной Осетии?

Не настало ли время различных взаимовыгодных проектов, в том числе, задействовать железную дорогу, что было бы интересно как для Абхазии, так и для Армении, России и Турции?

У Грузии пока еще есть шанс стать для абхазов и осетин интересной страной, в которой они увидят не врага, затаившегося, чтобы вернуть территории, а сопереживателя; страну, в которой они смогут реализовать собственные возможности и запросы.

Время и обстоятельства обязательно требуют от нас перезагрузки существующей программы урегулирования конфликта. Нам надо думать о тех уступках, которые вернут нам инициативу, т.е. мы должны опередить время и посмотреть на нынешнее время с будущего, чтобы реально оценить обстановку и не потерять главное и существенное, в погоне за второстепенным.

5-я статья

Наверное, наступила пора согласиться с тем, что НАТО не чаша Грааля и сакральной целью грузинского народа не является обладание ею.

Ясно, что НАТО для Грузии - очень полезный партнер, одно из средств (но не единственный!) и мост для сближения с Европой и тесных связей, а еще один из значительных факторов (но не единственный!) безопасности страны.

Грузинское руководство открыто заявило сепаратистским регионам, что намеревалось решить проблему с помощью НАТО по своему усмотрению, не спрашивая у них. Это еще более усиливало отчуждение Абхазии и Южной Осетии от Грузии и влечение к покровительству Россией.

Грузия, конечно, должна была серьезно поработать в направлении НАТО, но трудно объяснить, какие расчеты и надежды лежали в основе демонстративно вызывающей и шумной кампании, тем более в той обстановке, когда явно было видно, что НАТО не была готова к более близкой интеграции с Грузией.

Для Грузии, ищущей безопасности, особый интерес представляет 5-я глава Устава НАТО, которая рассматривает нападение на какого-либо ее члена как нападение на весь Альянс (следует сказать и то, что эта глава никогда не приводилась в действие).

Что случилось бы в августе 2008 года, если бы Грузия получила MAP , а была бы членом НАТО? Пошел бы Альянс на военное противостояние с Россией из-за Грузии?

Твердый ответ на этот вопрос дал сам Альянс, когда в апреле 2008 года не дал Грузии MAP и не принял в НАТО.

Это было обусловлено тем, и это чувствовали все, что НАТО не была готова военной силой защитить Грузию и использовать все средства, чтобы избежать с самого начала военной эскалации.

Значит, безопасность Грузии в первую очередь связана с осторожностью, а не зависит от членства в НАТО.

С нами или без нас

В отношении НАТО есть еще значительный вопрос. После августовской войны Россия самовольно "прописала" себе право стоять на Ингури и Эргнети. И ни во что не ставит резолюции, осуждающие это действие , да и не видно никого, кто бы вывел оттуда Россию.

В такой ситуации руководство вновь делает заявление о том, что Грузию, возможно, примут в НАТО без MAP. И если это близко к действительности и не является очередной иллюзией, встает вопрос: входит ли сегодня в интересы Грузии стать членом НАТО?

До войны НАТО воздерживалась войти в Грузию, чтобы не войти в конфликт с Россией в ставших белым пятном сепаратистских регионах, так как не было ясно – где она должна была остановиться: на Ингури или по Псоу, у Эргнети или у Рокского перевала.

Сегодня этот процесс выглядит намного безболезненно, так как если НАТО действительно войдет в Грузию, вполне ясно, где она остановится, и там встанет такая же твердая граница, какая лежит между НАТО и Россией в других регионах.

Подобное развитие событий, возможно, не так уж и неприемлем для России, так как она фактически оформит себе два стратегических плацдарма на Южном Кавказе, и начнется ли НАТО на Ингури или Сарпи – возможно не будет иметь для нее большого значения.

В этом случае вполне ясно, Грузия фактически будет исключена из процесса восстановления собственной целостности, и это полностью станет зависеть от НАТО и России, от их воли и совпадении интересов.

Но элементарная логика подсказывает, что наиболее легким и реальным путем урегулирования конфликта будут непосредственные грузино-абхазские и грузино-осетинские переговоры с учетом интересов друг друга, чем формат НАТО и России.