Солнце скучает по Абхазии

Грузины пытали меня, приложили дуло оружия ко лбу… Не думал, что смогу когда-нибудь посмотреть в глаза грузину, - говорит адзюбжинский абхаз, Омар Дзвабава, и смотрит мне в глаза…

Жизнь семьи Дзвабава с пятью детьми с кодорского берега продолжается в пригороде Тбилиси, Лило. Кристина, Алиса, Альбина, Амра и Саид ходят в русскую школу, но все равно им частично приходится учиться на грузинском языке. Год назад, когда переехали сюда на жительство, ни один из них, ни слова не знал по-грузински. А теперь старшие дети заговорили по-грузински. Только младшие, Амра и 10-летний Саид не знают грузинского языка. Амре труднее всех, вначале она будто и не хотела говорить с нами, ни по-русски, ни по-абхазски, но позднее стала рассказывать о школьных делах. Она учится в четвертом классе, правда, в русской школе, но некоторые учителя не знают русского языка, и по этим предметам мало чего понимает по-грузински. Однако классная руководительница русскоязычная, и по ее предметам она учится хорошо. Амра не очень владеет грузинским, но абхазский знает отлично, исправно говорит на абхазском языке. Хочет дать нам послушать абхазскую речь. Ее слова звучат так, будто рассказывает стих. Не понимаю, что говорит, но у ребенка печаль в глазах, и жду, что переведет ее бабушка, Дарья Шапковская.

Говорит, что очень любит родину, что хочет туда, там понимает все, что говорят, и там ей лучше,- переводит бабушка Дарья слова Амры. Амра по-абхазски означает солнце, Солнце скучает по Абхазии. Год назад, когда было решено поехать в Тбилиси, она просила взрослых, не ездить в Грузию, они же враги, убьют нас. Все равно приехали, убедили, что тут им ничего не грозит.

"Я росла вместе с грузинами, училась, дружила. Я ведь помнила, кто такие грузины, но им, детям, отравляют разум, внушают, что грузины наши враги. Поэтому она боялась идти сюда. Сейчас уже так не думает, дружит с грузинскими детьми. Как мы вообще живем? Если скажу, что после Сухуми мне здесь очень хорошо, разве поверите? Вниманием мы не обделены, но Абхазия самая красивая на земле. К тому же, тут мы оторваны от поселка, и соседей нет, иногда даже не чувствую, что мы в Грузии"- говорит нам бабушка Дарья.
Амра спокойно, печально слушает бабушку. Спрашиваю, что если вернется в Абхазию вместе с грузинами. Улыбается и говорит, что будет хорошо, если вернутся вместе.
Разговор продолжает бабушка, и вспоминает, что происходило во время войны в Абхазии. "Один раз все допускают ошибку. Да и думаю, те, кто тогда вторглись в Абхазию, не имели национальности. Не могу их назвать ни грузинами, ни другой национальностью. Они и Менгрелии принесли такие же беды, как и Абхазии, просто, в Абхазии вмешалась Россия, и получился такой результат"- говорит Дарья Шапковская, которую война почти на 17 лет разлучила с супругом. После войны Дарья уехала в Россию, работала, по возвращению в Сухуми построила красивый двухэтажный дом. Криминалы посчитали, что она разбогатела, и четыре раз ограбили. Решила переселиться вместе с мужем в Тбилиси, и семья вновь распалась - часть живет в Москве, а часть - в Тбилиси. Двери нового дома в Сухуми заперли, и оставили на попечение соседей, но все равно уберечь от грабителей не удалось, сняли даже двери и окна. Дом, построенный собственным трудом, в изначальном виде остался только на фотографиях, хранимых в компьютере и мобильном телефоне. Хотят продать дом, но не могут, русским в Абхазии не регистрируют недвижимость, а абхазы не могут купить дом стоимостью несколько миллионов рублей.

"Другого пути у грузин и абхазов нет, надо мириться. Наш раздел означает разрезать пополам одно тело. Там они все еще думают, что грузины наши враги. До кого могу голос подать, стараюсь, объяснить, что это не так. И все же я надеюсь, что все будет хорошо.Патриарх говорит это, он просто так ничего не скажет, он знает, что будет так. Я верю, что мы вернемся. Проблема в том, что в Абхазии блокируется вся информация отсюда, и народу упорно повторяют, что грузины враги. Детей воспитывают с этой ненавистью. Или что от Абхазии осталось, всем распоряжаются русские. Недавно я была в Москве, и даже там журналисты строят все свое дело на настроениях против Грузии. Неужели не видят, что у них не получается поставить Грузию на колени"- говорит Дарья Шапковская.

В гостиной комнате у нее устроен уголок икон. В верхней части висят две потемневшие иконы, взяла их с собой из Абхазии, очень старые иконы, и верит, что у них особая сила. На той же стене есть и их Абхазия- маленький абхазский флаг. Старается иметь в комнате и свой маленький Сухуми: в углу у окна стоят красивые растения в горшочках. А перед окном стоит маленькая, заснеженная пальма.

Дзвабава приходятся ей племянниками, однако живут одной семьей, и дети ее зовут бабушкой. От Шапковской поднимаемся на второй этаж, к Дзвабава. В первой же комнате играют младшие, это Альбина и Саид, в их комнате огромное множество игрушек. Во второй комнате старшая дочь, Кристина смотрит телевизор, вежливо и с улыбкой здоровается, и спокойно беседует с нами. На стене у входных дверей висит рисунок Кристины, грузинский и абхазский флаги перекрещены, а под ними по-русски написано "Войне - нет, миру - да".

Тяжело начинает вспоминать войну Омар Дзвабава… Несколько вооруженных людей его избивали, пытали, он взглянул смерти в глаза из приставленного ко лбу дула оружия. Его мучения увидел один из бойцов, по фамилии Дадвани, и приказал им, прекратить. Говорит, что тот сван спас его от смерти.

"Много было жестокости, у многих убили членов семьи, ближайших людей, это очень трудно пережить. И то отлично помню, что и Самегрело не лучше пришлось, эти вооруженные люди в Цаленджихе и других районах не меньше жестокости сотворили. Но не все же такое совершили. Недавно здесь я видел знакомого с моей школы, на год старше меня, грузин, он знал, что я живу здесь. Пришел в гости, весь день вместе провели. Иначе нельзя, мы не можем оставаться врагами. Муж моей сестры воевал против абхазов, и убили несчастного в Абхазии, но это же не значит, что моя сестра мой враг"- тихо и тяжело говорит Омар Дзвабава.

В нескольких сотнях метров от их жилья, в одном из зданий, которые называют "объектами компактного поселения", живут грузинские беженцы из Абхазии. И с беженцами у них близкие отношения. Здесь, в нескольких сотнях километров от Абхазии, грузины и абхазы, избежавшие огня 90-х годов и русской волны в XXI веке, не помнят вражды.

Лед в начале нашего общения постепенно растаял, и до того, как мы собрались уйти, дети Дзвабава попросили: мы не очень понимаем грузинский язык, и может, поможете включить Интернет. Звоню оператору, и по его указаниям включаю Интернет. Просят показать нашу веб-страницу, чтобы они могли прочитать этот репортаж. Бабушка и дети сели за компьютер, сначала просмотрели нашу страницу, а потом с помощью социальной сети стали искать близких людей. Мы прощаемся, не хотим беспокоить, и так они немало волновались в беседе с нами. Дарья просит, еще раз зайти к ним в гости. Вновь провожает Алиса, которая сначала пригласила к себе в дом, и прощается тепло улыбаясь.

В Тбилиси холодно, и февральский дождь со снегом, а в Сухуми сегодня +10...