Оккупированные территории Грузии - ситуация и перспективы реинтеграции

Инкорпорация Абхазии и Цхинвальского региона в законодательное пространство Грузии была одним из приоритетных забот всех властей страны. К сожалению, каждая такая попытка была безуспешной, и со временем все больше и больше углублялась дезинтеграция между оккупированными регионами и неоккупированной частью Грузии.

Новые власти представили собственное видение в отношении Абхазии и Цхинвальского региона. Данное видение наиболее четко проявляется в публикациях и интервью последних лет нынешнего государственного министра в вопросах реинтеграции Пааты Закарейшвили. Можно выделить следующие основные постулаты:

1. Дезинтеграционные процессы между гражданами, проживающими на оккупированных и неоккупированных территориях, обусловлены жесткой позицией и неконструктивной риторикой предыдущей власти.

2. Разрешить конфликт можно путем установления прямого диалога с марионеточными властями оккупированных территорий.

3. Для достижения какого-либо прогресса в процессе мирных переговоров Грузия должна пойти на компромисс с сепаратистскими сторонами. В частности, эти компромиссы выражаются в отмене определенных ограничений для сепаратистских режимов (международное эмбарго, ограничение перемещения…) и юридической легитимации (признание оккупационных режимов сторонами, уравнение т.н. абхазского и осетинского паспортов с удостоверением личности гражданина Грузии и др.).

4. Необходимо быть в режиме постоянного конструктивного диалога с властями Российской Федерации.

5. Наиболее эффективным методом урегулирования конфликтов считается подход времен власти Эдуарда Шеварднадзе.

Первым делом следует отметить, что бывшие власти Грузии с первого же дня прихода определили роль России в конфликтах, и начали говорить с ней не как с медиатором, а как со стороной конфликта. Бескомпромиссная позиция грузинских властей также обусловила дипломатическую маргинализацию сепаратистских режимов, и ведение политики непризнания оккупированных территорий Грузии со стороны всех цивилизованных государств мира и международных организаций. Единственное, что можно считать ошибкой бывших властей, запоздавшее на пять лет упразднение статуса миротворцев находящимся на оккупированных территориях российским войскам, и признание территорий оккупированными.

Касательно какого-либо рода диалога с сепаратистскими режимами, следует помнить, что лидеры марионеточных режимов с начала и до конца зависят от российской власти, и они никогда не сделают шаги, которые хотя бы на йоту приходят в противоречие с внешними интересами России. Исходя из этого, с учетом нынешней политической конъюнктуры какого-либо вида конструктивное и полезное для Грузии соглашение с сепаратистскими режимами практически исключается.

Отдельной темой обсуждения являются возможные односторонние уступки с грузинской стороны. Режимы Сухуми и Цхинвали многие годы требуют снять установленные для них определенные ограничения. Среди требований: восстановление морского сообщения Сухуми-Трабзон, отмена экономического эмбарго оккупированным регионам, прекращение уголовного преследования в отношении иностранных граждан на таможенно-пропускных пунктах Псоу и Роки, подписание соглашения о невозобновлении огня с абхазской и осетинской сторонами, и признание марионеточных режимов сторонами конфликта.

В нынешних условиях выполнение хотя бы одного из этих требований будет губительным для Грузии. Восстановление морского сообщения Сухуми-Трабзон в обход Грузии вызовет бесконтрольный грузооборот, и даст марионеточному режиму возможность укрепить свои позиции в Турецкой республике. На фоне существующего в Турции абхазского лобби данное решение станет причиной новой головной боли для грузинского государства. Отмена эмбарго для оккупированных регионов также вызовет бесконтрольное поступление российского олигархического капитала, еще более массовое присвоение имущества грузинских беженцев, и в конечном итоге юридическое узаконивание всего этого.

Отмена ограничений на перемещение иностранных граждан на таможенно-пропускных пунктах Псоу и Роки будет равноценно легализации этих пунктов. Однако также следует отметить и тот факт, что закон "Об оккупированных территориях" не мешает установлению гуманитарных связей между людьми. Оккупированные территории Грузии в основном посещают граждане России, проживающие на юге России и Северном Кавказе, и им, как правило, на контролируемых сепаратистами таможенно-пропускных пунктах не ставят в паспорте штамп о пересечении "границы", что не мешает им в дальнейшем войти на территорию Грузии. А для международных организаций, которые осуществляют на оккупированных территориях разные гуманитарные проекты в согласии с грузинскими властями, также не существует какого либо рода ограничение.

Что касается соглашения о невозобновлении огня, и признания сепаратистов сторонами конфликта, этот шаг будет значительной предпосылкой международного признания сепаратистов.А также данное решение опять вернет, и узаконит старую конфигурацию, когда грузинская, осетинская и абхазская стороны считались сторонами конфликта, а Россия медиатором. Все политические силы в Грузии должны осмыслить, что стороной конфликта является Россия, и только с ней можно подписать документ о невозобновлении огня или ненападении. Следует отметить, что прежние власти предлагали Российской Федерации подписать такого типа документ, но российская сторона всегда отвечала на это предложение твердым отказом.

Бесперспективен также вопрос легализации т.н. "паспортов" Абхазии и "Южной Осетии". Для грузинской стороны главным препятствующим фактором является отсутствие полной базы данных проживающих в этом регионе лиц, и вероятность того, что режимы Цхинвали и Сухуми передадут базу данных Министерству юстиции Грузии, равна нулю.

В последнее время также муссирует вопрос открытия российско-армянского железнодорожного коридора через Абхазию. С открытием подобного коридора не согласны даже собственно лидеры сепаратистов, однако активно призывают к этому грузинских властей эксперты, озвучивающие кремлевские позиции, такие, как Андрей Епифанцев. До того, как начнем размышлять над этим шагом, следует помнить, что железнодорожным коридором не смогут воспользоваться грузинские беженцы, и абхазам тоже не дадут возможность свободного перемещения на неоккупированной территории Грузии. Железнодорожным сообщением первым делом воспользуется Минобороны России, которое использует восстановленную железнодорожную линию для логистического снабжения военной базы Гюмри, находящейся в Армении. Этот шаг ущемит не только интересы Грузии, но и ее стратегических партнеров, Азербайджана и Турции, и поставит Грузию перед опасностью изоляции Грузии.

Следует отдельно отметить одну весьма опасную тенденцию. В последнее время в экспортной общественности муссирует вопрос конфедерации. Конфедерация включает объединение в одно государство трех имеющих равный статус субъектов, Грузии, Цхинвальского региона и Абхазии. Пока подобное предложение не обсуждалось на официальном уровне, однако оно заслужило большое признание в той части общественности, которая меньше информирована в связи с конфликтными регионами. Хотим отметить, что конфедерацией является такая модель государственного устройства, когда любой ее субъект имеет конституционное право выйти из конфедерации. Такая модель дает сепаратистским регионам шанс в любое время покинуть конфедерацию и официально стать государствами, членами ООН.

Важен фактор Российской Федерации, и ее интересы в связи с оккупированными территориями. Интересы России хорошо видны в инаугурационном тексте ее нынешнего президента, Владимира Путина, где вопрос признания сепаратистских регионов он назвал одним из главных приоритетов внешней политики России. Один из первых визитов недавно избранного Путина состоялся как раз таки на оккупированных территориях. Чем обусловлен столь большой интерес России?! Дело в желании контролировать черноморский бассейн и кавказский регион. Набережная полоса Абхазии, которая не замерзает зимой, дает возможность разместить в существующих в ее акватории портах определенное количество военного флота. А также, в Абхазии находится стратегический Клухорский перевал, который ощутимо сокращает расстояние между Черным морем и южными регионами России.

Цхинвальский регион тоже является для России значительным форпостом, находящимся на Южном Кавказе, и размещенные на ее территории российские войсковые части при необходимости смогут пробить "гуманитарный" коридор к Армении. Естественно, российские власти без какого-либо давления не откажутся от этого стратегического преимущества. Следовательно, исключается какого-либо рода уступка с ее стороны в связи со статусом оккупированных территорий. Зато, Российская Федерация максимально постарается уговорить Грузию приостановить политику непризнания, и прекратить апеллировать в международных организациях на совершенные Россией преступления. Все это вызовет сокращение интереса международной общественности к территориальной целостности Грузии, что оставит страну один на один со своим непрогнозируемым северным соседом.

И наконец, был ли успешным подход власти Эдуарда Шеварднадзе в деле урегулирования конфликтов? В 90-х годах всякие контакты с оккупированной Абхазией были минимальные. Никто, кроме жителей Гальского района, не мог войти на территорию Абхазии, и наоборот. Что касается Цхинвальского региона, вблизи административной границы, в селе Ергнети существовал большой потребительский рынок. Именно ергнетский рынок считают идеальным образцом урегулирования грузино-осетинских отношений.Однако, что реально происходило на ергнетском рынке? Расчет происходил не в национальной валюте, а в русских рублях, продавалась российская контрабандная продукция, что наносило ущерб местным предпринимателям, велась незаконная торговля наркотиками и оружием. В этой обстановке происходило не сближение грузинского и осетинского народов, а пересечение интересов грузинских коррумпированных чиновников, осетинских сепаратистов, русских т.н. "миротворцев", наркопродавцов и воров в законе. Более того, ергнетский рынок давал российским спецслужбам уникальную арену для вербовки грузинских граждан и расширения в последующем агентурной сети на территории Грузии. Кроме того, следует отметить и тот факт, что лидер тогдашнего цхинвальского режима Людовик Чибиров был сторонником существования Цхинвальского региона в составе Грузии в виде автономии. С учетом этих факторов использование подходов Шеварднадзе в нынешних условиях, мягко говоря, неуместно.

Неуместно пусть даже на фоне тех гуманитарных связей между людьми, которые существуют сегодня. В частности, многие жители конфликтной зоны (в том числе немало публичных чиновников и приближенных к правящей элите лиц) прошли разного типа курсы лечения в больницах Тбилиси и других городов, многие абхазские и осетинские торговцы и перекупщики гостят на рынке Лило, и оптом покупают разный товар, а также в последние годы со стороны абхазов и осетин участилась массовая покупка автомашин на авторынке Рустави. По абхазским СМИ, подавляющее большинство сельскохозяйственной продукции входит на рынок Абхазии именно из неоккупированных территорий Грузии. Определенная часть абхазов и осетин взяли т.н. нейтральные паспорта, и число таких лиц день ото дня увеличивается. Следует также отметить такой пример грузино-абхазского сотрудничества, как ИнгурГЭС. Однако наиболее знаменательным является участие абхазской молодежи в культурных мероприятиях разного рода, проведенных на неоккупированной части Грузии (например, в октябре 2012 года подобное мероприятие провел в Анаклиа черкесский центр культуры, и на нем присутствовали до 10 абхазов). Смело можно сказать, что после абхазской войны больше всего контактов с жителями оккупированных территорий Грузии были как раз таки в 2011-2012 годах.

На фоне всех вышеперечисленных проблем возникает логический вопрос: что должно сделать грузинское государство для улучшения положения, если не его консервацию в существующем виде? У нас свое субъективное видение в связи с этим вопросом. На наш взгляд, новые власти Грузии должны сделать акцент на следующие вопросы:

1. Грузия должна продолжить политику непризнания, сделать особый акцент на государства Африки, Южной Америки и Океании. А также Грузия не должна вносить никаких корректировок в Закон об оккупации.

2. Дипломатический корпус Грузии должен начать переговоры с республикой Турция о пресечении визитов проживающих в Абхазии лиц в обход Грузии.

3. Грузинские правоохранительные органы должны продолжить и усилить работу в прилегающих к оккупационной полосе регионах. В частности, они должны пресекать вход диверсантов и террористов из оккупированных территорий.

4. Грузия должна продолжить реабилитацию инфраструктуры регионов, прилегающих к конфликтной зоне (муниципалитетов Зугдиди, Цаленджиха, Хоби, Местиа, Они, Сачхере, Чиатура, Карели, Гори, Хашури, Каспи, Душети, Степанцминда), и привлечение инвестиций. С этой точки зрения наибольший потенциал у строительства города Лазика.

5. Следует усилить работу с черкесами и абазами, и по их посредничеству установить связи с абхазской гражданской общественностью.

6. Следует реформировать временную администрацию Южной Осетии, и трансформировать ее в организацию, устанавливающую культурные, научные и другого вида гуманитарные отношения с осетинами, проживающими в оккупированной и неоккупированной частях Грузии, Северной Осетии и других точках мира.

7. Необходимо активным участием грузинской диаспоры и дипломатического корпуса установление близких отношений с абхазами, проживающими в Турции и на Ближнем Востоке, и их землячествами.

8. Необходимо с помощью международных организаций содействовать в оккупированных регионах развитию демократии, толерантности, гражданской общественности, и диалогу между грузинской, абхазской и осетинской неправительственными организациями, а также их встречам хотя бы на нейтральной территории.

Несмотря на все это, ни у кого не должно быть иллюзии, что без геополитических сдвигов и фундаментального изменения России возможно восстановление территориальной целостности Грузии.А это изменение зависит только от четких позиций международной общественности. Кроме того, в будущем для полноценного заполнения вакуума, созданного в Абхазии и Цхинвальском регионе, необходимо экономическое развитие Грузии. А до того, Грузии надлежит стратегическое терпение, что должно выражаться в сохранении существующих юридических рычагов.