Кастовая система по-абхазски

В грузинском общественном и политическом спектре широко распространен миф о том, что возможен конструктивный диалог с абхазской политической элитой, и если не восстановление территориальной целостности путем этого диалога, то минимум, значительный прогресс в данном вопросе. Отложив в сторону российский фактор, первым делом следует осмыслить, что представляет собой абхазская политическая элита и вообще, из чего состоит абхазское общество.

При дифференциации абхазской общественности невольно вспомнилась кастовая система. По предположению ученых, кастовая система возникла после вторжения арийских племен на субконтинент Индии в 1200-1500 годах старого летоисчисления. Кастовая система и на сегодня играет большую роль в Индии, но в результате глобализации и всеобщего развития, данный строй все больше и больше принимает вид анахронизма. Однако после оккупации Абхазии в 1993 году, в отдаленном от Индии на десятки тысячи километров регионе складывается четко формированная кастовая система. В основе кастовой дифференциации лежит этнический признак, и между ними установлена строгая иерархия. Представим каждую из них:

Каста воинов - правящая элита оккупированного региона. Эту касту представляют этнические абхазы. Несмотря на то, что они составляют менее 50% населения Абхазии, в их руках т.н. "исполнительная", "судебная" и "законодательная власть", все "силовые" ведомства и другие ключевые "министерства". Они делятся на две субэтно-клановые группы: гудаутские (говорящие на бзыбском диалекте) и очамчирские (говорящие на абжуйском диалекте). Между ними существует неписаный закон ротации "президентов" (Ардзынба гудаутский, Багапш очамчирский, Анкваб гудаутский). Между этими кланами перераспределены также и бизнес активы. В отличие от других каст, у абхазов есть некий кодекс неписаных законов под названием апсуара, который во время Советского Союза претерпел определенную трансформацию и впитал много компонентов воровского менталитета.

Каста торговцев - в этнократической иерархии Абхазии вторую рангом касту представляют проживающие в Абхазии армяне. В вопросе т.н. "независимости" Абхазии и непримиримости с грузинской стороной армяне Абхазии полностью разделяют позицию абхазов. Между ними существует некий неписаный джентльменский договор, по которому армяне способствуют укреплению "суверенитета" Абхазии, зато абхазы не трогают бизнес активы армян, а эти активы достаточно большие в таких туристических зонах, как Гагра, Эшера, Пицунда и др.

Каста земледельцев - в эту касту входят грузины, уроженцы исторического Самурзакано (гальский муниципалитет, и территория очамчирского муниципалитета до реки Гализга). Этот класс на территории Абхазии в основном содержит себя бизнесом орехов, однако согласно одному из господствующих в Абхазии неписаных законов, из ежегодной прибыли он должен платить определенный процент абхазским силовикам и криминальным авторитетам. Сухумский режим по сегодняшний день безрезультатно старается сепарировать самурзаканских грузин от остальных грузин. Это выражается в их самоопределении в виде мингрельцев. Самурзаканские грузины фактически бесправные. За редким исключением почти никто не занят в публичной службе. Единственный путь не принадлежать этой касты, ассимиляция и обабхазывание. Как правило, обабхазившиеся грузины, попав в правящую касту, отличаются большой агрессией в отношении бывших соплеменников.

Каста бесправных - в отличие от самурзаканских грузин, у данной социальной группы нет никакой ниши. В эту касту входят этнические русские (персонал оккупационной базы и работники спецслужбы не подразумеваются), греки, эстонцы и единично оставшиеся за пределами самурзакано грузины. К этой перечни можно отнести не столь многочисленных репатриированных на родину турецких абхазов. Правда, сухумский режим считает репатриацию соотечественников одним из ключевых вопросов, однако в практике они часто становятся жертвами рэкета со стороны местных абхазов. То же самое можно сказать об остальных мелких этнических группах.

На фоне этой сложной этнократической мозаики, особое место занимает внешняя политика. Четко сформировано представление о внешнем враге и друге. Врагом считаются Грузия, и все те государства, которые разделяют территориальную целостность Грузии. Следовательно, международное законодательство неприемлемо для абхазской общественности, в особенности, когда это касается вопроса репатриации грузинских беженцев. В отношении Грузии налицо холодная война, и помимо грузинских воров в законе, для всех других жителей неоккупированных территорий Грузии вход на территорию Абхазии практически исключен. Касательно друга, в нем осмысливается Российская Федерация.Само понятие "дружбы" тоже достаточно специфичное. На территории Абхазии размещены две крупные российские военные базы. Российский олигархический капитал и российские спецслужбы беспрепятственно входят в регион. Зато у абхазской правящей элиты есть полный карт-бланш во внутренней политике. Более того, для абхазских криминалов не является проблемой разбой и рэкет русских туристов и мелких инвесторов. Эту парадоксальную обстановку можно назвать односторонней коабитацией, сформированной на развалинах Советского Союза.

Глядя не эту реальность, возникает вопрос, насколько возможен диалог между обществами и элитами той и этой стороны Ингури? Несмотря на то, что грузинской общественности пока еще далеко до превращения в полноценное демократичное общество, она гораздо более продвинута, нежели общественность контролируемой сухумским режимом территории. Для того чтобы состоялся продуктивный диалог, необходим равный уровень развития обеих общественностей, а для этого необходима трансформация. Между тем нам представляется два направления трансформации. Либо абхазская общественность из этнократической кастовой системы превратится в полноценное гражданское общество, причастится демократии, свободе слова, толерантности, и вместе с остальной Грузией интегрируется в евроатлантические структуры, и другие ведущие международные организации, либо грузинская общественность отвернется от вышеупомянутых ценностей, разделит разработанную Путиным-Сурковым т.н. "суверенную демократию", и вместе с абхазами войдет в евразийский союз, где сосуществование будет продолжаться, как между двумя соседями старой коммуналки.

А до того, грузинские неправительственные организации должны продолжить поиск конструктивных партнеров в Абхазии, а грузинское государство продолжить работу по стратегии, разработанной аппаратом государственного министра реинтеграции.