Право беженцев на возвращение подтвердили абхазы и осетины

Какими результатами завершился 25-й раунд женевских дискуссий, насколько реально, что Россия возьмет обязательство о неприменении силы, планируется ли восстановление встреч в Гали в рамках механизма превенции инцидентов и реагирования на них, и вопрос колючих заграждений - на эти темы Frontnews беседовал с членом грузинской делегации, заместителем государственного министра реинтеграции Кетеван Цихелашвили.

- Как известно, на очередном раунде Женевских дискуссий главным вопросом рассмотрения являлось обязательство о неприменении силы, и в связи с этим распространились взаимоисключающие информации. Конкретно над чем идет работа, о принятии совместного заявления участников дискуссии, или о подписании документа, имеющего юридическую силу?

- Ни о каком оформлении договора речи нет. То, что распространили разные стороны, тем более в контексте, что Грузия подписывает какой-нибудь документ с нашими же регионами, не соответствует истине. Этого не произойдет, потому как это абсолютно нерелевантно, и не связано с реальностью. Разумеется, обязательство неприменения силы является одним из главных предметов Женевских дискуссий, конкретно в первой рабочей группе, которая обсуждает вопросы безопасности. О возможном заявлении участников переговоров уже много раундов идет разговор и работа, однако согласно позиции грузинской стороны это заявление можно сделать, основываясь на том, чтобы релевантная сторона, то есть Россия, взяла на себя обязательство о неприменении силы, поскольку Грузия уже сделала это. Так что относительно данного вопроса с нашей точки зрения, Россия должна взять обязательство о неприменении силы, в том числе – в легитимной и юридической форме. Касательно собственно документа, который должен быть принят в Женеве, он не имеет такую силу, между тем это пока еще рабочий процесс, и не идет разговор о том, что сейчас будет сделано заявление такого рода.

- И все-таки, когда речь идет о совместном заявлении в рамках Женевских дискуссий, подразумеваются все участники, включая представителей оккупированных регионов, или только Грузия и Россия?

- Это пока проект, рабочий процесс, и вам известно, что сами участники тоже представлены лишь в статусе экспертов. Если участники женевских переговоров подтвердят неприменение силы, это не имеет, и не может иметь юридической силы, поэтому акцент здесь делается на то, чтобы Россия взяла обязательство. В действительности нашим условием и позицией является то, что такое заявление может быть сделано после того, как Россия возьмет на себя соответствующее обязательство. В ином случае это не имеет какую-либо силу, по этой теме консенсуса не было, поскольку как я уже отметила, нашим предварительным условием является то, чтобы Россия взяла одностороннее обязательство.

- Наметилось ли какое-нибудь продвижение на этом раунде дискуссий?

Оценивая в общих чертах, раунд прошел в деловом, нормальном рабочем режиме, как в гуманитарной группе, которой я руковожу, так и в работающей над вопросами безопасности группе под руководством Залкаляна. В обеих группах мы полностью прошли все актуальные вопросы, что иногда не удается. На этот раз все проблемы были не только озвучены, но и рассмотрены. Мы еще раз подтвердили, что в гуманитарной группе мы готовы найти определенный выход с неполитизированной точки зрения вокруг тех вопросов, которые нуждаются в решении. Будь то ограничение свободы передвижения для людей, проживающих на оккупированной территории, или сопредельной с административной линией размежевания, которые нуждаются в получении неотложной медицинской помощи, получении образования, в том, чтобы повидаться с семьями, посетить могилы, с бытовой, или другой целью. Эти вопросы очень подробно были рассмотрены, мы подняли все проблемы. Позиции сопредседателей совпадают с нашими позициями, и они стараются поддержать нас. Однако мы отметили, что если наш основной противовес в Женевских дискуссиях, Российская Федерация, а также участники из Сухуми и Цхинвали постараются политизировать эти темы, и увязать эти вопросы со статусом и другими темами, у этого не будет развития, поскольку это неприемлемо. Поэтому мы призвали деполитизировать, подойти с гуманитарной, и точки зрения прав человека, и в этом случае, разумеется, многие вопросы могут быть урегулированы.

А также мы обсудили, и одной из центральных тем была свобода перемещения, рассмотрели разные конфликты и разную практику, как происходит поиск выхода в конфликтных ситуациях. Разумеется, прямо апеллировать на другую практику нельзя, но было весьма интересно. Наряду с этим, в рамках второй рабочей группы мы очень детально рассмотрели тему возвращения беженцев, которая является одной из центральных, и одновременно чрезвычайно сенситивной, и очень часто вызывает определенную турбулентность. Этот вопрос всегда встает в повестку дня, и сейчас мы ее очень детально рассмотрели. Мы еще раз сказали, что право возвращения беженцев является неотделимым и на этом, между прочим, сошлись участники дискуссии, поскольку противоположного аргумента не существует, и не может существовать.

- Абхазские и осетинские участники тоже сходятся в праве беженцев на возвращение?

-Да, пожалуй, это так. Мы поставили им принципиальный вопрос, является ли это международно признанным правом, контраргумент чего, разумеется не существует… В некоторых случаях они пытаются отложить вопрос в сторону с помощью абсурдных аргументов. На этот раз, невзирая на то, что они часто стараются перенести вопрос в политическую плоскость, они не опровергли, и подтвердили, что это действительно является правом беженцев. Кроме того, мы еще раз объяснили тем, у которых другое видение, что Женевские дискуссии являются тем форматом, который должен практически решить этот вопрос. Как вам известно, часто происходит апеллирование на резолюцию ООН. Мы пояснили, что резолюция ООН еще раз политически подтверждает международно признанное право, и вместе с тем призывает участников Женевских дискуссий, рассматривать данный вопрос в практическом свете. Мы предложили именно здесь, где максимально представлены международные организации, включая ООН, произвести обмен мнений и начать практическую работу. Речь идет не о каком-либо прорыве, а о небольших шагах, и для такой работы женевский формат как раз таки является подходящим. Мы также поставили конкретные предложения. Известно, что мы уже несколько раундов, как озвучили вопрос снабжения населения Ахалгори природным газом и все вопросы урегулированы, готовы, однако, к сожалению, он опять не имел положительного отзыва с осетинской стороны. Но мы этот вопрос, так сказать, оставили на столе, поскольку наступает зима и нас больше всего интересует судьба нашего населения, и мы еще раз повторим этот вопрос на следующем раунде.

Так что в конечном итоге раунд прошел деловито, нормально. Для нас было важно, чтобы все эти вопросы были рассмотрены. В этом формате уже состоялись 25 раундов, встречи продолжаются, разумеется, мы не ожидаем прорыва и, следовательно, у нас не было сюрпризов, но очень хорошо, что мы сумели поднять эти вопросы и наши модераторы пытаются, чтобы были сделаны маленькие шаги для урегулирования конкретных вопросов. Посмотрим, ситуация не простая, но это процесс.

- Что касается темы колючих заграждений, Карасин четко заявил, что "рано или поздно все равно граница будет проведена для того, чтобы было понятно, что охраняют российские пограничники". На фоне заявления премьер-министра Бидзины Иванишвили о том, что "то, что происходит, является недоразумением, а не управляемым из Москвы процессом", в нынешнем контексте и на фоне заявления Карасина правительство по-прежнему полагает, что протягивание заграждений является недоразумением, или убедилось, что это целенаправленная политика России?

- В связи с этим были зафиксированы очень четкие позиции не только со стороны правительства Грузии, но и международной общественности. Именно в результате нашей работы имеет международное давление свою нагрузку и влияние на этот процесс. Тему заграждений мы поставили очень жестко, потому что это, во-первых, нелегитимно и совершенно неприемлемо, постыдно и недопустимо. В группе безопасности рассмотрение проходило именно в этом направлении, а в нашей группе - в гуманитарном контексте. Между прочим, позиция правительства после того заявления, который вы процитировали, прозвучала много раз, и действие России было осуждено. Мы однозначно и весьма четко раскритиковали это действие, как неприемлемое и нарушающее все международные нормы, которое надо остановить, и колючие заграждения следует убрать.Поэтому другой оценки не может бить никак, ни с политической, ни с правовой точки зрения.

- То есть, для Вас однозначно, что это является решением центральной власти России, а не недоразумением?

Когда мы оцениваем этот факт, мы оцениваем его как действие российских т.н. пограничных войск, то есть действие России. Тем временем в России заявляют, что это действие, которое осуществляют по требованию т.н. Южной Осетии на основании оформленного договора о совместной охране "границы". Разумеется, наша оценка является однозначной, эти территории являются оккупированными и ответственность возлагается на тех, кто оккупирует их. Мы, по крайней мере, ставим этот вопрос, как действие, осуществленное российской ФСБ, факт, что это они делают.

- И наконец, стоит ли в повестке дня вопрос восстановления встреч в Гали в рамках механизма превенции инцидентов и реагирования на них, тем более что Анджей Тишкевич, объявленный Абхазией персоной нон-грата, уже не является руководителем наблюдательской миссии Евросоюза и его фактор не может быть назван как мешающий делу?

Об этом был разговор. По нашей позиции эти встречи должны быть восстановлены. Был сделан намек на то, что их можно восстановить, и что это было бы хорошо для рассмотрения и решения конкретных вопросов. Такие намеки существуют, но пока еще необходимо немного дополнительной работы. С нашей стороны действительно существует готовность к восстановлению встреч, но пока им не придан конкретный ход, и это решение не подтверждено, однако есть попытка, чтобы они были восстановлены.

Право беженцев на возвращение подтвердили абхазы и осетины - Цихелашвили