Цихелашвили: Прямой диалог с абхазами и осетинами не означает признания их суверенитета

После обращения премьер-министра Георгия Квирикашвили в адрес России министр по вопросам примирения и гражданского равенства в интервью "Нетгазете" заявила о своем видении прямого диалога с абхазами и осетинами.

-Госпожа Кетеван, по вашим словам, после обращения премьера ваше первое заявление о прямом диалоге с абхазами и осетинами было неправильно понято. Поясните, пожалуйста, каким должен быть прямой диалог с абхазами и осетинами?

Для нас давно обозначены главные направления миротворческой политики. Первое, что я сделала после назначения на данную позицию, была публикация восьми приоритетных задач, среди этих задач есть как раз таки прямой диалог с абхазами и осетинами, а также как надо вести этот диалог.

Главное, правильно понять, что разговор идет о российско-грузинском конфликте, и необходимости уладить грузино-абхазские и грузино-осетинские отношения.

Прямой диалог сам по себе подразумевает очень широкий контекст, это могут быть каналы народной дипломатии. Например, по конкретным вопросам, включенность экспертов по тем же гуманитарным или другим прагматическим вопросам, или отношения и диалог с де-факто властью, однако, разумеется, не в политизированном статус-нейтральном формате.

Означает ли этот диалог, что мы признаем суверенитет Абхазии и Южной Осетии? Разумеется, это не так. Мы и в прошлом, и сейчас имеем определенный опыт, как можно вести этот диалог так, чтобы не касаться темы признания.

У нас даже была общая комиссия с абхазами, и существуют подписи сторон на документах. Как известно, до 2008 года была другая данность, и в 2004 году тогдашний государственный министр Хаиндрава лично встречался, в том числе в Цхинвали, с представителями де-факто власти. В те годы в Тбилиси побывал также представитель де-факто власти Абхазии, и естественно, это не могло, и не было связано с признанием.

- Какие на сегодня есть каналы у сторон для прямого диалога?

Несмотря на растущие ограничения, в течение последних лет осуществляется более чем 350 проектов строительства доверия. В течение последних лет больше всего встреч у нас было в минувшем году, в том числе с включенностью этого государственного ведомства.

Параллельно есть множество проектов, когда встречаются члены общества, представители разной профессии. Это, разумеется, никак не связано с политикой признания, но с нашей точки зрения они необходимы. Несмотря на нашу готовность, диалога высокого ранга такого рода у нас нет в большей степени из-за отсутствия отдачи, чем от того, что мы не делали таких шагов.

Премьер-министр этим публичным заявлением еще раз зафиксировал готовность к этому. Очень важно и то, в каком контексте он это сказал. В данном заявлении разговор был о том, что Россия должна конструктивно относиться к этому. Иными словами, не мешать прямому диалогу, не быть деструктивной. Именно этой цели служило данное заявление, поскольку в прошлом имели место попытки помешать развитию прямых каналов, и прецеденты давления.

- Раз мы затронули обращение премьера, скажите, пожалуйста, насколько было сличено данное заявление государственными структурами, работающими в стране над конфликтом. Насколько Вы были в курсе, что будет сделано такое заявление?

Я уже дала оценку этому, и обязательно повторю, это правильный шаг, сделанный с большой ответственностью. Это заявление было сделано действительно в тяжелой ситуации. Открытое заявление в адрес того актора, который несет ответственность за события, происходящие сегодня в обоих регионах, было сделано на фоне последнего трагического факта, связанного с трагедией Татунашвили, и сейчас уже с затягиванием перевозки его трупа, а также во время проблемы перехода двух наших граждан на эту сторону.

А также оно было сделано с целью, чтобы подчеркнуть остроту проблем, и что в такое время необходимо сделать ответственный шаг для деэскалации ситуации. Для Грузии жизненно важным является мир, и не оказаться вовлеченными в провокации. Это был наш манифест, что мы страна, которая хочет мирного развития, и хочет защитить жизнь и безопасность своих граждан.

Это было заявление, что необходимо преодолеть главную российско-грузинскую проблему и вызов - конфликт, особенно ситуацию, который мы получили с 2008 года.

Это была не только готовность сделать шаги, но и заявленная политика, как мы готовы сделать эти шаги.

Здесь было сказано, что нам представляется урегулирование этого вопроса именно с Россией в женевском формате, и инициатива премьера, озвученная им в парламенте, является подтверждением того. При необходимости он готов сам включиться в женевские дискуссии на уровне принятия высшего решения, чтобы сделать существенные шаги, и чтобы этот формат был более эффективным. Разумеется, это не означает, что премьер поедет уже на следующий раунд, и примет участие в существующем составе. Это объявленная с нашей стороны готовность, что данный шаг будет сделан в случае такой же отдачи другой стороны.

В обращении было обозначено и второе направление, прямой диалог с абхазами и осетинами, и в данном контексте важно не мешать этому диалогу.

- Насколько удовлетворительным является для вас ответ России? Вы ожидали такого ответа?

Было бы очень странно, если бы мы имели сверхнадежду, что Россия сделает качественно отличающийся новый шаг. Наша обязанность, как власти, и чиновников с очень высокой ответственностью, сделать все необходимые шаги, чтобы не было последующей эскалации, и урегулировать конкретные вопросы, и в то же время двигаться к преодолению главного вызова.

Премьер-министр сделал заявление в связи с ответом России. Там очень много пассажей. Однако он также заявил, что оставляет пространство для разговора, что означает, что да, грузинская сторона готова конструктивно включиться в Женеве, и надеемся что соответственно, Россия тоже конструктивно включиться, и будет прогресс по вопросам, связанным с повесткой дня Женевы, и в том числе, с ответственностью и обязательствами России.

- Если в Женеве до сих пор нет прогресса, что может измениться пусть от включения премьера, помимо того, что премьер-министр более высокий уровень по должности, чем другие участники?

Это не технический вопрос. Предложение премьера состоит не только в том, что он лично примет участие. У этого есть иная политическая нагрузка. Здесь подразумевается, чтобы в случае готовности с российской стороны были сделаны соответствующие шаги.

- То есть, это делается для того, чтобы усилить грузинско-российский диалог, а не для того, чтобы де-факто лидеры приехали из Абхазии и Южной Осетии для беседы с ним?

Представители де-факто власти и сейчас включены в Женеве. Разумеется, мы говорим с ними о вопросах, но премьер там же обозначил, в каком формате он думает вести диалог такого типа с Россией, и это Женева. Что касается прямого диалога, мы представляем диалог таких форматов без связи с темами признания, и в статус-нейтральном формате.

- Насколько готовы другие структуры к такому прямому диалогу? Ваш предшественник Паата Закареишвили в интервью с нами говорил о двух фактах, где видно, что Георгий Квирикашвили отказался включиться в процесс прямой встречи, когда дело касалось обмена заключенных, и открытия Ингурского моста. Тогда Вы работали в ранге заместителя министра, и, вероятно, знаете об этих фактах.

Мне о таких фактах не известно, несмотря на то, что я здесь работала. Но должна однозначно сказать, что именно премьер Квирикашвили является человеком и лидером, который так открыто, несмотря на многие весьма неправильные интерпретации, по своей воле уже осуществил не одну миротворческую инициативу. Эта готовность с его стороны, разумеется, существует, и не только готовность, но и очень большое усилие, политическая воля, и это заявление явствует об этом.

- Может, проговорим о желании изменения формата женевских дискуссий? О каких изменениях идет разговор?

Разговор идет не об изменении формата, а о повышении его уровня. Заявление премьера было сделано к адресату, в случае отдачи со стороны которого было бы рассмотрено участие такого уровня.

- В случае если уровень участников Женевы будет повышен, кого Вы видите участником, например из России?

Когда разговор идет о таком уровне, в случае отдачи должен быть представлен соответствующий уровень. Но отложим в сторону уровень, это уже вопрос политической воли. Назначением всего этого является то, чтобы сделать существенные шаги к прогрессу, урегулировать то, что следует урегулировать.

- Вы надеетесь на это?

У нас обязательство сделать все шаги, которые служат данной цели. У нас нет никакого права не делать этих шагов. Именно поэтому я считаю, что это заявление достаточно единогласно, и в унисон имело очень позитивные оценки, в том числе со стороны международного сообщества. Наши партнеры именно в данном контексте восприняли то, что Грузия делает все необходимые шаги, это та страна, которая ориентирована на мир и благосостояние населения, и имеет видение и план, как вести процесс вперед.