«Абхазы видят, что Россия слабеет» — интервью с Закареишвили

Начавшаяся в Абхазии дискуссия по вопросу передачи части Бичвинта России вылилась в молодежную акцию. Де-факто власти связали обострение политической ситуации и антироссийские настроения на тему Бичвинти с интересом Грузии. О прогнозах событий в Абхазии и оценке нынешней ситуации Netgazeti побеседовало с конфликтологом и бывшим госминистром по примирению Паатой Закареишвили:

Господин Паата, в последние дни ситуация в Абхазии с отчуждением Бичвинта еще больше обострилась. Часть абхазской молодежи выразила свой протест на митинге, обсуждение в социальных сетях продолжается, а де-факто правительство разными способами пытается убедить общественность в том, что, передав часть Бичвинта России, Абхазия не потеряет суверенитета. Какие процессы сейчас происходят в Абхазии и что ждать в будущем?

В Абхазии, как и во всем регионе, происходят интересные процессы. В обществе Абхазии, в отличие от Южной Осетии, есть определенная динамика – конкуренция политических партий, активность гражданского сектора и т.д. Абхазское общество это живой организм.

Они ясно видят, что ситуация на Черном море накалена из-за украинского фактора. Они видят, что Россия слабеет, и понимают, что не стоит погружаться на дно вместе Россией, надо спасаться. У абхазов много проблем, они не знают, каким будет их будущее даже в ближайшие десять лет.

Уже после событий в Крыму в 2014 году в Абхазии встал вопрос о будущем. У них есть реальное ощущение, что Россия не допустит появления независимого государства на Черном море в виде Абхазии, и что ей нужны и Крым, и Абхазия для противостояния интересам НАТО. Это область стратегического значения.

Когда в 2022 году на Украине началась война, это ощущение еще больше усилилось. Однако сейчас, когда Россия проигрывает, абхазы растеряны, они не знают, как поведет себя мир, Грузия в случае проигравшей России. Им не хватает ясности перспективы. Пока со стороны Грузии (попыток) реванша не видно, они знают, что Грузии в данный момент война не нужна. Но, (в Абхазии) ведутся постоянные дискуссии, о том что может произойти спустя годы. В то же время абхазы испытывают недоверие к внешнему миру. До сих пор их опорой и светлым лучом была Россия. Однако теперь уже не ясно, как долго и какой ценой Россия будет защищать интересы Абхазии, Москва уже предъявила серьезные претензии по поводу Бичвинта (Пицунда - ред.) и т.д.

Вопрос Бичвинта оказался поворотным?

Бичвинта — одна лишь из маленьких лакмусовых бумажек. Им стало ясно, что Россию не заботит Абхазия и абхазы. Она пользуется моментом, чтобы овладеть Бичвинта, тем самым все больше привязывая Абхазию и присваивая территории.

Абхазы больше рассматривают Бичвинта как указатель глубины проблем и как символ, чем как реальный факт присвоения земли.

Перед абхазами сейчас стоит экзистенциальный вызов, точно так же, как сегодня перед Арменией [как государством]. И если Армения еще может представить какие-то перспективы за счет уступок, то у абхазов таких перспектив нет.

Насколько сегодня в Абхазии существует единое видение этих вызовов? Какую часть общества включает протест? Насколько мы видим, отношение к этому вопросу со стороны местного самоуправления и населения все же разное.

Наверное, недели не проходит, чтобы я серьезно не поговорил с абхазским другом о текущих процессах и грузино-абхазских отношениях.

Ощущение такое: значительная часть абхазов считает, что они все равно никому не нужны, и в этих бесперспективных условиях предпочитают быть ближе к России. По их замыслу, Россия будет их использовать, но в итоге не пожертвует ими из-за военной базы в Абхазии и определенных обязательств. Поэтому они считают, что лучше снова вести торг с Россией по каким-то внутренним вопросам и по-прежнему быть под их защитой. Возможен и худший вариант, когда даже аннексия, станет в каком-то случае приемлемой, если они будут убеждены, что о независимости Абхазии не может быть и речи, и им все равно придется стать «куском» соседних государств, которые рассматривают Абхазию только как территорию.Соответственно, выбирая между грузинами и русскими, они выберут русских, потому что, по их мнению, Грузия тоже зависит от других, от Запада. И у них уже есть русский язык, законы и т.д. Поэтому они считают, что лучше до конца следовать за Россией. Это кстати одно из преобладающих мнений в Абхазии.

Второе мнение заключается в том, что Абхазия, как у уникальной территории, пока есть формальная независимость, и они могут вести торг со всеми, включая Грузию и в первую очередь с Россией, которая должна платить им деньги в обмен на блага [железная дорога, аэропорт, военные базы] в Абхазии.

Какова позиция местного самоуправления? Несколько дней назад де-факто министр иностранных дел Инал Ардзинба вновь заговорил об интересах Грузии, даже об отчуждении Бичвинта в контексте протеста, а также о непрозрачной деятельности неправительственных организаций и принятии соответствующих закон.

Это заявление было встречено протестом тех абхазов, которые считают неправильным связывать эти две темы воедино. В связи с этим я видел высказывание героя войны Абхазии, где он сказал, что всю жизнь воевал с грузинами, а сегодня считает, что Бичвинта не следует отдавать, и теперь он переживает, что из-за этого его называют прогрузинским. И многие так думают (о Бичвинта). На фоне происходящего Инал Ардзинба не имеет никакого авторитета в Абхазии. На фоне ослабления России эта власть становится еще слабее.

Сейчас в обществе больше ожиданий от парламентской сессии, которая должна состояться в ближайшее время по ратификации соглашения о Бичвинта. Среди абхазов существует обеспокоенность по поводу того, что произойдет в случае ратификации. Не исключено, что начнется ажиотаж и Бжания покинет свой пост. Подобные вещи абхазы проходили много раз и ожидание этого есть и сейчас. Также есть ощущение, что сейчас Россия не может помочь абхазам, а в случае смены власти Россия пойдет на уступки в вопросе Бичвинта.

Что же касается законодательного ограничения на деятельность НПО, то в этом контексте следует сказать, что абхазский гражданский сектор невелик, но активен. Сегодня их доход не полностью прозрачен, а значит, и закон не будет его полностью регулировать. Если они захотят, они все равно продолжат работать, и этот закон не ослабит их деятельность. При этом есть надежда, что путинизм в России ослабнет и этот вопрос, который остро стоит в самой России, тоже будет урегулирован.

Несколько дней назад абхазская сторона говорила о разрешении на торговлю с грузинской стороной в контексте перспективы открытия транзита между Турцией и Россией. Для этого в Абхазии была создана рабочая группа, которая должна подготовить предложение о возможном транзите грузов через территорию Абхазии. Вы видите в этом роль России?

Еще до Карабахской войны абхазы говорили о желании урегулировать определенные торговые отношения с грузинской стороной. В то время ни о каких экономических санкциях не могло быть и речи. Однако грузинская сторона тогда ответила, что это российский проект.

Абхазы уже выдвинули конкретное предложение, потому что из-за экономических проблем в России они хотят торговать и с Турцией. В свете нынешних событий абхазы понимают, что им пора заняться собой. Я думаю, правительство Грузии не должно «разводить руками» и говорить, что вопрос обхода санкций против России в этом предложении для него неприемлем, однако оно готово консультироваться с западными партнерами и обсуждать возможность торговли напрямую с абхазской стороной. Если абхазское общество идет на такой контакт, то мы должны отделить друг от друга темы российских и грузино-абхазских отношений, и хотя бы провести дискуссии по этой теме. Я лично никогда не боюсь идти на переговоры, вести переговоры не значит соглашаться.