Стреляющие отшельники

(««См.Начало) Они знают в своих горах каждую тропку и не собираются покидать могилы предков. Кроме этого: если сван покинет свою землю, то будет объявлен предателем и уже никогда не сможет вернуться на родину. Они ходят на позиции пешком за 30 километров. Отправляются обычно на пять дней и в течение этих пяти дней безвылазно сидят в своих щелях и окопах. Очень часто дежурить приходится по колено в воде или мокром снегу. И поэтому бывали дни, когда из-за болезней только шестеро бойцов из трехсот стояли на ногах. И именно эти шесть человек удерживали сванские позиции. В глазах Тариэла — это тоже проявление сверхъестественного. Еще одно чудо — минимальные потери. За год боев, порой очень ожесточенных, горцы потеряли только 11 человек. Тариэл не сомневается, что потери противника в десятки раз больше.

В прошлом году в Кодорское ущелье были введены российские миротворческие войска, а заместитель министра обороны генерал Кондратьев (теперь после отказа возглавить операции в Чечне уже бывший заместитель министра. — В. Ч.) побратался с командиром сванского батальона Эмзари Квициани и поклялся на иконе, что не пустит абхазские формирования в горы Сванетии. Сваны сдали миротворцам тяжелое вооружение, но автоматы и гранатометы в большом количестве на всякий случай припрятали. Современная кавказская жизнь, увы, приучает людей ждать предательства в любую минуту.

— Удивительный, поистине волшебный случай произошел с нами еще в абхазскую войну, — продолжает свой перечень Тариэл. — Как-то во время патрулирования на Марухском перевале (горная граница между Грузией и Россией. — В. Ч.) мы нежданно-негаданно перехватили радиопереговоры между Ардзинбой, Гамсахурдиа и Дудаевым. Они обсуждали, сколько нужно заплатить одному грузинскому полевому командиру, чтобы тот оставил свои позиции в районе Сухуми. И все это, поверьте, вполне в порядке вещей. В первую очередь, Грузию предали и продали сами грузины. В первую очередь, мы страдаем от самих себя, во вторую — от России, а потом уже от абхазцев, осетин и так далее. А вообще, нет плохих народов — есть плохая политика. Русские и грузины — братья во Христе, и никто не имеет права разлучать нас друг с другом.

Об этом не принято вспоминать слишком часто. Но в ходе той мясорубки, что уже несколько лет идет по окраинам бывшего СССР, многие люди продолжают оставаться гражданами единой страны, даже вопреки “новым реалиям”. И подобно тому, как во время ввода в Абхазию грузинских войск находилось немало русских и грузин, помогавших абхазцам, после сдачи Сухуми тоже были русские семьи, что укрывали грузин, и были абхазские семьи, что потом помогали этим грузинам выбраться из самого пекла. А в Кодорском ущелье имела место другая история.

— Как-то раз, — рассказывает Тариэл, — мы поймали в тылу у себя чеченца из Дагестана, который, видимо, от избытка храбрости в одиночку отправился в горы на разведку сванских позиций. Поначалу его содержали как пленника, а потом понемногу привыкли к нему и, в конце концов, даже предложили отправляться к своим. Но чеченец остался. Говорит: “С вами жить хочу”. Так и живет в здании школы, превращенной в казарму и изгаженной грузинскими гвардейцами.

Удивительное дело, граждане некогда великой и единой страны, разговаривающие на некогда общем для всех языке, люди, чьи деды в Великую Отечественную сидели в одних окопах, люди, встречавшиеся друг с другом на одних улицах и в одних поездах, обсуждавшие одни и те же проблемы, слушавшие одни и те же песни, убивают друг друга, и порою с особой жестокостью. Ни один внешний враг не мог бы добиться более убедительной и великолепной победы. Трудно поверить, что во всем этом может быть сокрыт высший смысл, как и в то, что творцам всего этого зла и безумия удастся избежать Божией кары.

Тариэл не был бы грузином, если бы не сказал в заключение тост. И он не был бы будущим священником, если бы не произнес накануне Рождества нижеследующее.

— Когда-то мы были слишком слабы и беспечны. Мы забыли Бога и не ценили того, что нужно было ценить. (Продолжение »»)