Правда о трагедии Абхазии

(««См.Начало) Он и ранее на протяжении десятилетий, несмотря на двойственный курс бывшего руководства СССР, делал все для того, чтобы абхазы, сохраняли свою автономию, успешно развивали национальную экономику, науку, культуру, литературу, искусство, чтобы продолжался обмен кадрами и т.п. Как я уже отмечал, абхазский язык, согласно Конституции, был возведен в ранг государственного. Одним из примеров неустанной заботы о коренной нации, обо всем населении автономной республики стали принятые в 1978 г. по инициативе Центрального Комитета Компартии Грузии решения бывших полютбюро и союзного правительства, а также соответствующее постановление руководства Грузии "О дальнейшем развитии экономики и культуры Абхазии". Они предусматривали рост социально-экономического потенцила Абхазии в 2-2,5 раза. Будучи избранным Президентом Республики Грузия, в первой же речи на инаугурации Эдуард Шеварднадзе на весь мир заявил о том, что Абхазия в составе Грузии получит особый федеративный статус с максимальной самостоятельностью.

Словом, при всей известной неоднозначности отношения к деятельности господина Э.Шеварднадзе со стороны некоторых слоев общества, одно совершенно очевидно: именно при нем абхазская нация достигла наибольшего расцвета. И от этой правды никому не уйти.
2. СУХУМИ, 27 СЕНТЯБРЯ 1993 ГОДА

Восемь месяцев 1993 года шла интенсивная бомбежка Сухуми и его окрестностей.

Сегодня уже все знают, что город и в целом Абхазию захватили банды наемников, вооруженные до зубов российским оружием, сформированные в основном из российских регионов (конфедераты, казачество, бывшие афганцы, диаспора из разных стран и т.п.), вдохновляемые и предводительствуемые реакционным кругами России, ее агрессивным генералитетом.

"Абхазия начала войну, имея 2 БТРа и 1 БМП. Летчик у них был один, квалифицированных артиллеристов вообще не было. Через месяц, 1 октября 1992 года, они штурмовали Гагры с множеством танков, гаубиц и БМП. Личный уполномоченный Президента России в зоне грузино-абхазского конфликта Борис Николаевич Пастухов в тот же день в приватной беседе поведал о том, что у абхазов уже появились установки "игла" и "град". На вопрос "откуда?" Пастухов ответствовал, что это - не проблема, были бы деньги".

"Откуда они взяли деньги? Мы же знаем бюджет Абхазии, там не было перед войной ни копейки".

"Верховный Совет России принял 25 сентября 1992 года заявление, в котором высказывал полную поддержку Абхазии. Ельцин никак не отреагировал. Шеварднадзе прилетел в Москву, встретился с Президентом, который в ходе беседы подтвердил, что признает территориальную целостность Грузии. Чуть позже мы узнали, что в тот же самый день Председатель Совета Безопасности Юрий Скоков там же, в Кремле, встречался с Владиславом Ардзинба. Очень скоро и вряд ли это можно считать случайным совпадением, у абхазов появились оружие, тяжелая техника, деньги".

"Россия предоставила Абхазии кредит на 14 миллиардов рублей. В Москве даже был открыт специальный банк".* Неравенство сил было явным. Однако, несмотря на круглосуточные обстрелы, работники Совета Министров, члены Комитета спасения Абхазии, ежедневно, до поздней ночи, а порой круглосуточно, оставались на работе, в здании Совмина. Наша основная деятельность в период войны заключалась в спасении людей от бомбежек, голода, холода, разгула мародеров, бандитов, насильников.

27 сентября 1993 г. в день падении г. Сухуми работники аппарата, как обычно в восемь утра, собрались в кабинете председателя Совета Министров Абхазии Жиули Калистратовича Шартава. Разговор шел о проблемах.начавшегося дня. Каждый из нас получил задание. В заключение Жиули Калистратович сказал, что должен съездить в штаб и вернется через час.

Задержавшись в его кабинете, мы с Раулем Эшба, министром промышленности Абхазии уточняли кое-какие детали. В это время послышался звон церковного колокола. Шартава поднялся, начал что-то искать, негромко произнес: "Следовало бы помолиться на день грядущий". Он нашел свечи, дал нам по одной, мы их зажгли, поставили на подсвечник, помолились. Затем, я и Эшба разошлись; его кабинет находился на третьем этаже, мой на девятом.

Я, как обычно, погрузился в текущие дела и, увлекшись, не заметил, что стрельба участилась, усилилась, что она приближается. Лишь стремительно вошедшие Тенгиз Метревели и Бесик Тория из охраны обратили на это мое внимание. Поручил им подняться на двенадцатый этаж, осмотреться. Минут через десять они вернулись и встревоженно попросили взглянуть в направлении индустриального техникума, расположенного в пятидесяти-шестидесяти метрах от нас.

Со стороны Сухумской горы (горожане величают ее "фуникулером") и из района Маяка велся небывало интенсивный огонь. (Продолжение »»)