Путеводитель по городу Сухуму и Сухумскому Округу с историко-этнографическим очерком

(««См.Начало) въ Псху—по верховьямъ реки Бзыбы. Следовательно, изь абхазскiхь племеньъ осталисъ непокорными только жители Ахчиисху, Айбго и Джигетiи. Абазиновъ, родственныхъ племёнъ съ абхазцами, мы не считаемъ вра¬гами, такъ какъ они, во 1-хъ, за Кавказскими горами, а во 2-хъ, не принимали никакого участiя въ нападенiи на русскiя войска.
Думали, что насталъ перiодъ отдыха, но не тутъ-то бы¬ло: въ томъ же 1841 году, въ конце сентября, появленiе убыховъ на р. Соча съ намеренiемъ вторгнуться въ Абхазiю не замедлило отозваться на пастроенiе Цебельды. Подняли головы и Дальцы, подстрекаемые темъ же безпокойнымь княземъ Шабатомъ Маршани, задавшимъ себе целью предварительно предать разоренiю укрепленiе Марам¬ба.
Генерала Анрепа заменилъ новый начальникъ 3-го отделенiя Черноморской береговой линiи полковникъ Н. П. Муравьевъ. Несмотря на все миролюбiе новаго начальника, онъ долженъ былъ все таки двинуться къ Дальцамъ и на месте наказать ихъ за то, что они предъ этимъ, предводимые кня¬зьями Маршанiевыми, напали на абхазское село Мерхеулъ, ог¬рабили его и взяли въ пленъ 9 человекъ. Была на носу зи¬ма, но Муравьевъ решилъ выступить съ отрядомъ (1100 чедовекь пехоты н 900 чел. милиции—при 6-и орудiяхъ.) изъ Сухума 24 декабря, заручившись предварительно честнымъ словомъ преданнаго ему князя Хинкероса Маршани, что онъ проводетъ обязательно милицiю въ Даль. Муравьевъ, преодолевъ ее трудности, прибылъ въ укрепленiе Марамба.
Обманутый противникъ напрявлялъ все свои силы на сел. Джгерды и р. Амшткелъ, оставивъ совершенно свободнымъ спускъ у р. Гокiй. Милицiя, шедшая во главе колонны, перешла въ бродъ реку Кодоръ и овладела соженнымъ дальцами селомъ Амзора. Наконецъ, отрядъ 3-ми колоннами дви¬нулся по 3 разнымъ тропинкамъ къ Багадскимъ теснинамъ, которыя до сего времени считались неприступными. Местность въ этомъ пункте представляетъ узкiя ворота изъ гранитныхъ скалъ, подобныя Дарьяльскому ущелью на Военно-Грузинской дороге. Въ ворота съ шумомъ прорывается Ко¬доръ. Здесь берега сходятся такъ близко, что несколько переброшенныхъ черезъ реку бревенъ представляютъ мостъ, высящiй на 80-ти саженной высоте надъ бешеннопенящимся Кодоромъ. Правый берегъ Кодора отвесной скалой въ несколько сотъ саженъ возвышается надъ уровнемъ реки и скалистыми зубцами сжимаетъ ея русло. Полуаршинная пешеходная тропа змейкой вьется по этому обрыву, то подымаясь на гребень утеса, то круто спускаясь къ его подошве. Левый берегъ более пологъ. Изрезанный глубокими оврагами, они несколькими мысами подходятъ къ Кодеру на разстоянiе ружейнаго выстрела отъ другого берега. Легай мостикъ, пе¬реброшенный со сблизившихся скалъ, былъ на половину разобранъ—остались лишь продольные лежни. Багада—ворота Дала и природа, казалось, истощили все свои усилiя, чтобы сделать ее неприступной. Дальцы возлагали на нее все свои надежды, а все соседнiе соплеменные народы, вместе съ на¬ходившимися въ русскомъ отряде милицiонерами,не верили въ возможности взятия Багада. Но колонны, предводительствуемые безстрашными на¬чальниками во главе такого же безстрашнаго начальника от¬ряда Муравьева, шли впередъ, не отступая, а занимая вы¬соты за высотами и все приближаясь къ желанной Багаде. Самурзаканская милицiя завязала сильную перестрелку съ противникомъ и теснила его къ Багаде. Въ этой перестрелке милицiонеръ, носившiй значекъ, увлекся впередъ и, будучи раненъ, выпустилъ его изъ рукъ. Значекъ уже находился въ ру кахъ непрiятеля. Но поручикъ Черноморскаго линейнаго № 10 баталiоа Шуплинскiй, находившiйся при милицiи, стре¬мительно бросился въ толпу Дальцевъ, выхватилъ у нихъ до¬бычу и, прежде чем они успели опомниться, подъ градомъ пуль благополучно возвратился къ обрадованнымъ Самурзаканцамъ.
Такъ или иначе, но „Багадскiя Фермопилы" были взя¬ты и Дальцы оттеснены. Особенную отвагу выказали здесь штабсъ капитанъ Званбай и Сидера, поручики: князь Абашидзе и Шупинскiй и штабсъ капитанъ Перекрестовъ, а также пору¬чикъ Кириловъ 2.
Вотъ донесенiе Муравьева главному командиру Кавказскаго корпуса:
„Только благословенiю Божiю можно приписать столь малую потерю при успехе въ деле необычайно-трудномъ, а вместе съ темъ, отличной храбрости войскъ и милицiй, для которыхъ въ этомъ случае, не было ничего невозможнаго,—все одинаково соревновали успеху дела".
Скоро отрядъ прибылъ въ сел. Варда и Латъ. Видя, что дело везде проиграно, въ наступившiй день новаго года (1841 года) явилась депутацiя Дальцевъ къ полковнику Мура¬вьеву и присягнула на верноподданство Государю. Главные же виновники князья Шабатъ и Баталъ бей бежали въ горы. Чтобы показать грозный примеръ наказанiя всемъ горскимъ народамъ, а въ особенности, для примера, неспокойной Цебельде, Муравьевъ решилъ очистить Дальское ущелье, насе¬ленное 500 семействами. Bсе жители были выселены, а жи¬лища преданы огню. Укрепленiе Марамбо по прежнему было занято одной ротой подъ начальствомъ военнаго начальника штабсъ капитана Перекрестова.
Въ томъ же году разнесся слухъ, что убыхи хотятъ вторгнуться въ Цебельду и Абхазiю; въ виду этого одна рота подъ командой штабсъ капитана Званбай вновь посетила Марамбу и делала поиски по Дальскому ущелью, но не най¬дя никого, вернулась обратно въ Сухумъ.
Бранное поле въ 1841 году переносится въ Гагринскiй раiонъ въ делахъ съ Джигетами и Убыхами. Особенную неу¬страшимость и распорядительность показалъ и тутъ штабсъ капитанъ Званбай. Такую же неустрашимость высказалъ пожелавшiй принять участiе въ делахъ съ убыхами и штабсъ капитанъ Перекрестовъ, но, получивъ тяжелую рану, былъ перевезенъ для излеченiя на пароходъ (Продолжение »»)