Абхазия-1992: Посткоммунистическая вандея

(««См.Начало)
Те, кто готовил абхазскую войну и кто вел ее, не желая уступить "противнику" ни пяди абхазской земли, ловко спекулировали как на национальных чувствах абхазов, стремящихся к утверждению собственного достоинства, собственного права на эту землю (отсюда и в абхазской историографии и публицистике порою фантастические версии, развивающие концепции не только автохтон-ности абхазского этноса, но и тысячелетнего - даже многотысячелетнего абхазского царства на этой земле, преобладания абхазской культуры над грузинской и т. п.), так и на просчетах, заблуждениях грузинских авторов, проявлявших поразительную глухоту и к боли, и к надеждам, и к интересам "других" народов Грузии. Любой призыв к "деарменизации", "детуркизации" грузинской земли, к упразднению всех автономий, к "государственному регулированию рождаемости негрузинского населения", к изгнанию всех осетин в Осетию, русских - в Россию и т. п. (а такие призывы звучали и на митингах, и в грузинской печати) был буквально манной небесной, драгоценным подарком для тех реакционных сил, которые были заинтересованы в том, чтобы уничтожить демократическое движение в Грузии, предотвратить ее "выход из СССР", а позднее - развязать войну против независимой Грузии и подталкивали к этой войне народы бывших "советских социалистических" автономий, запугивая их угрозой беспощадного грузинского национализма.

Первый камень в фундамент будущего здания, на фасаде которого можно было бы написать "Абхазо-грузинский конфликт. Осторожно: политическая провокация!", был заложен летом 1988 года. 17 июня группа представителей Абхазской творческой интеллигенции, среди которых наибольшую активность проявлял писатель Алексей Гогуа, направила в Президиум предстоящей XIX Всесоюзной партконференции заявление, ставшее впоследствии известным как "Абхазское письмо". В нем излагалась просьба решить вопрос "о подчинении Абхазии центральным органам власти" (64).

К тому времени (буквально накануне: 15 июня 1988 г.) Верховный Совет Армянской ССР принял решение удовлетворить ходатайство областного Совета НКАО о воссоединении Нагорного Карабаха с Арменией; как будут разворачиваться дальнейшие трагические события в Карабахе, никто не мог предвидеть, и такое "решение вопроса" казалось вполне возможным: "выйти" из одной республики, "войти" в другую, "образовать" новую союзную республику, особенно если на это согласится Москва (64а).

Москва на этот раз промолчала. Никаких видимых последствий "Абхазское письмо" не имело. В самой Абхазской АССР о нем вообще мало кто знал за исключением довольно узкого круга "посвященных" в партийные и государственные тайны, и, разумеется, никаких опросов, никаких попыток выявить общественное мнение (до письма или по письму) не проводилось. Может быть, оно так и осталось бы частным делом группы подписавших его писателей и журналистов и забылось бы, как забывались многие прежние обращения в "верха" руководителей Абхазской АССР, недовольных системой двойного подчинения и предпочитавших иметь дело напрямую с Москвой. (А в том, что позиция авторов "Абхазского письма" была согласована с партийным руководством автономной республики сомневаться не приходится, и хотя фамилии первого секретаря Абхазского обкома КПГ В. Д. Хишбы нет среди подписавших, он первый больше всего выиграл бы в случае изменения статуса республики; характерна и стилистика, и терминология этого письма, свидетельствующая о чисто "аппаратном" мышлении его авторов или тайных редакторов: не о свободе, не о правах народа и человека, не о воле граждан там идет речь, а о целесообразности "подчинения Абхазии центральным органам власти"!).

Об "Абхазском письме" на Старой площади вспомнили осенью 1988 года, когда волна "несанкционированных" митингов в Грузии впервые поднялась с такой мощной силой, что заставила почувствовать реальную опасность прорыва на этом участке той круговой обороны, в которую переходил уже основательно дестабилизированный перестройкой тоталитарный режим. Именно тогда (напомним еще раз: в одно время вместе с "интерфронтами" Прибалтики, вместе с Всероссийским национально-патриотическим фронтом -ВНПФ и тому подобными объединениями) стал формироваться Абхазский Народный Форум "Айдгылара" ("Единение").

Первый проект его программы, густо насыщенный аргументами в пользу социалистического строя и единого нерушимого Советского Союза, составной частью которого должна стать созданная на основе ленинского принципа права наций на самоопределение социалистическая Абхазия, создавался в Москве, и автором этого проекта был преподаватель Академии Общественных Наук при ЦК КПСС, доктор юридических наук, абхаз по национальности Тарас Миронович Шамба, обогативший до этого отечественную гуманитарную науку трудами "Партийное руководство органами охраны социалистического правопорядка", "Политическая система развитого социализма", "Правопорядок в развитом социалистическом обществе" и даже "КПСС и органы охраны правопорядка" (65).
(Продолжение »»)