Абхазия-1992: Посткоммунистическая вандея

(««См.Начало) Еще 15-16 августа в Сухуми бухгалтерии и кассы различных учреждений культуры выдавали последнюю зарплату "культработникам", уже спешившим в полном боевом вооружении на свои командные "мобилизационные" пункты.

До последних минут торопливой эвакуации в здании Верховного Совета Абхазии на двери кабинета Ю. Н. Воронова оставалась табличка "Комиссия по правам человека", хотя трудно представить себе что-либо более противоположное "правам человека", чем те военные приказы, которые отдавались в эти минуты за этой дверью.

136. Владислав Григорьевич Ардзинба, абхаз по национальности, родился в 1945 г., окончил педагогический институт в Сухуми, в 1967 г. стал членом КПСС. В 1966 г. поступил в аспирантуру Института востоковедения Академии наук СССР и, благополучно защитив в 1971 г. кандидатскую диссертацию на весьма далекую от современности историческую тему ("Хаттские истоки социальной организации древнехеттского общества. Функции должностных лиц с титулами хаттского происхождения"), остался работать в Москве в том же институте востоковедения, пройдя здесь последовательно за 20 лет все должностные ступени от аспиранта и младшего научного сотрудника до заведующего сектором, в должности которого он был утвержден в 1987 году. За это время он обогатил науку солидной монографией "Ритуалы и мифы древней Анатомии", изданной в 1982 году. С защитой докторской диссертации в Москве как-то не получилось, но гостеприимный Тбилисский государственный университет открыл двери перспективному соискателю, и здесь, в Тбилиси, в 1985 году Ардзинба получил за "Ритуалы и мифы древней Анатомии" искомую ученую степень доктора исторических наук. Кажется, последним вкладом Ардзинбы в историческую науку была статья "К истории культа железа и кузнечного ремесла (почитание кузницы у абхазов)" в сборнике "Древний Восток":

этнокультурные связи" (М.: 1988). С той поры Владиславу Григорьевичу стало не до древних культов: иной культ - собственной власти, иные железные игры вовлекали его в сферу своего магнитного притяжения. В 1988 году он стал директором Абхазского Института языка, литературы и истории им. Д. И. Гулиа и через пару месяцев (даже переехать из Москвы еще не успел) решил, что своими энергичными мерами по собиранию в Институте национальных кадров и по вовлечению гуманитарных наук в политические дебаты приобрел у земляков достаточную популярность, чтобы баллотироваться от Абхазии в народные депутаты СССР. В мае 1989 года в составе Абхазской группы депутатов он отправился в Москву на 1-ый съезд, и там вскоре выяснилось, что обратно в Сухуми ему можно не возвращаться, так как одним из четырех представителей Абхазии (В. Г. Ардзинба, Р. А. Аршба, Р. Г. Салуквадзе, К. С. Чолокян) он избран для работы на постоянной основе в Верховный Совет СССР, с соответствующей зарплатой, московской квартирой и всем, что члену Верховного Совета полагалось.

Его назначили председателем подкомиссии по государственному и правовому статусу автономных республик, автономных областей и округов, и работать бы ему здесь в полном согласии с начальством (Анатолий Иванович Лукьянов большое уважение к нему проявлял и не раз честь оказывал:

принимал, выслушивал, советовал) до самого скончания века этого Верховного Совета (кто же знал, что конец так близок), однако уже осенью 1990 года старшие "товарищи посовещались и решили", что самое время и самое место Владиславу Ардзинбе возглавить Верховный Совет Абхазии. Стихийно такие вопросы в провинции в 1990 году еще не решались. И чем более непредсказуемой и неконтролируемой видалась из Москвы ситуация в Грузии, явно не намеревавшейся подписывать союзный договор, тем большие надежды возлагались на Владислава Ардзинбу. Он эти надежды оправдал сполна.

137. Ошибаются те, кто думает, будто Ардзинба "патологически ненавидит" грузин или как-то особенно любит своих соотечественников-абхазов или своих "братьев-адыгов", нежно симпатизирует русским или туркам: нет у него таких чувств. Он на любой народ пойдет войной, если эта война укрепит его личную власть, и любому союзнику откроет объятия, если этот союзник поддержит его пошатнувшийся трон. Нет у него ни религиозных, ни этнопсихологических предрассудков, ни отвлеченной идеи, за торжество которой он готов фанатично бороться. Его партия, его нация, его религия - это одно всепоглощающее "я", и свою роль "вождя" и "героя" он готов сыграть до конца.

138. Интересны результаты политологического исследования (см. А. Я. Шайневич. Пространство народных депутатов СССР (Анализ поименных голосований на II и III съездах народных депутатов). (Продолжение »»)