Абхазия-1992: Посткоммунистическая вандея

(««См.Начало) За то, что он прошлым августом защищал Белый дом. За то, что он хочет вытащить Грузию со всеми ее автономиями и народами из семидесятилетней грязи.

Не простили.

Когда я вернулась в Москву, случилось то, что до сих пор кажется мне невероятным. Все мои попытки рассказать правду о событиях в Абхазии наталкивались на глухую стену полного непонимания. Люди не слышали, не могли понять, насколько далек от действительности, насколько противоположен ей уже формируемый средствами массовой информации стереотип "грузинский им-периалиалистической агрессии против свободолюбивой Абхазии". Я пыталась объяснить: не Шеварднадзе начал эту войну. 14 августа в полдень, когда с "грузинской стороны" не было произведено еще ни одного выстрела и ничто не угрожало миру абхазских городов и поселков, эту войну народу Грузии объявил в своем обращении по радио Владислав Ардзинба, по собственному произволу вовлекая народ Абхазии в величайшее преступление и в величайшую трагедию. Незаконное, насильственное, тотальное проведение "всеобщей мобилизации" (всех мужчин от 18 до 45 лет), незаконное вооружение новобранцев разграбленным из российских арсеналов оружием, незаконные действия этих вооруженных формирований на дорогах, в городах и поселках Абхазии (где даже близко не было никакого "противника"): обыски, беззастенчивое мародерство, грабежи, кровавый террор по отношению к мирному грузинскому населению, снайперский огонь против отдыхающих в санаториях Сухуми, - все это преступления, за которые надо отвечать. Известны и политические цели организаторов этих преступлений:расчленение Грузии, вовлечение в войну России, советско-комму-нистический реванш с возрождением Советского Союза.

Меня не понимали. Мудрый коллега, задумчиво глядя мне в глаза, спрашивал: "Почему Вы против абхазов?.. Вы сами, случайно, не грузинка?" На ученом Совете в институте, где я сумбурно, горячо, взволнованно пыталась рассказать обо всем, что видела своими глазами в Абхазии, меня снисходительно поправляли: "Вот Вы говорите о пьяных с оружием в руках, будто бы устраивающих проверки и грабежи на дорогах Абхазии. Но мы проводили в Абхазии много лет научные этнографические экспедиции, мы-то знаем, что абхазы не могут быть пьяными, они просто не пьют!"

Солидные мужи, собравшиеся 1 сентября 1992 года на "круглый стол" по абхазскому вопросу в бывшем Комитете защиты мира в Москве, выражали искреннее возмущение: "40 лет Грузия угнетает Абхазию!" (Г. Трапезников); "Сегодня в Абхазии дети не пошли в школу, их кровь на руках Шеварднадзе!" (В. Иванов); "Когда брат видит, что убивают его брата, он не спрашивает у милиционера разрешения зайти в чужой огород. Братские народы Северного Кавказа придут на помощь абхазскому брату. Сахаров призывал защищать обиженного, не спрашивая к какой политической партии он принадлежит" (академик М. Исаев); "Настал час великой России подняться, приняв в свое лоно мужественную Абхазию" (В. Кожинов).

Михаил Чумалов рассуждал в программе "Итоги" о "хрупком этническом равновесии" в Абхазии, которое "нарушил" (?!) Госсовет Грузии своим вторжением.

Я знаю: тот, кто не хочет знать правду, не примет ее. Но имеющие уши, да услышат! Обманутые, да откроют глаза! Пусть день за днем, факт за фактом предстанут в этой книге.

Я не писатель, чтобы создать адекватное исторической драме литературное полотно о войне и мире на земле Абхазии. Я не журналист, чтобы воссоздать все, что происходит, в серии очерков, репортажей, документальных зарисовок. Я должна сделать то единственное, то важнейшее, что подсказывает мне и мой профессиональный и мой гражданский долг.

Есть такой жанр - оперативной или "неотложной" этнополито-логии. Пусть в этом жанре будет написана эта книга. Она не обнимет всей обширной исторической, этнокультурной, политической проблематики, связанной с Абхазией, с абхазо-грузинскими отношениями, с общей ситуацией на Кавказе. Но на конкретный вопрос о том, что произошло здесь в августе 1992 года, кому это было нужно и выгодно, кто виноват в тех жертвах, которые уже принесены на алтарь войны, данная книга должна ответить.

Не буду оговаривать очевидное: авторская позиция субъективна. Я выражаю не чью-либо (коллективную, бесспорную, устоявшуюся, как истина в последней инстанции), а свою точку зрения на современные, драматически развивающиеся события и процессы, которые порою неизвестно к чему приведут, каким подвергнутся изменениям. Стараясь проверить и перепроверить каждый факт, каждый источник информации, я все же не суммирую их, как бездушный счетчик, а пишу о том, во что верю. (Продолжение »»)