Абхазия-1992: Посткоммунистическая вандея

(««См.Начало) п.

Некоторую возможность корреляции такого рода искажений давали зарубежные исследования абхазской истории, прежде всего появившаяся еще в 1951 году в мюнхенском "Вестнике Института по изучению истории и культуры в СССР" публикация С. Данилова (человека, пережившего 1937-й год в Абхазии) "Трагедия абхазского народа", а также исследование английского советолога Даррела Слайдера "Кризис и ответная реакция в советской национальной политике: пример Абхазии", увидевшее свет в 1985 году (6).

С другой стороны, нельзя забывать, что исторические труды прошлых лет и продолжавшие их традицию публицистические статьи абхазских и грузинских историков, этнографов, политологов уже в "перестроечной печати" (в газетах "Советская Абхазия", "Бзыбь", "Айдгылара", в тбилисских изданиях - "Литературная Грузия" и других ) были в значительной мере политизированы и как бы разведены по сторонам назревающего конфликта. На полях, казалось бы нейтральных, исследований давних исторических событий нередко бушевали современные политические и националистические страсти, и такие исследования можно было бы непосредственно включить в "литературу (интересующего нас) вопроса", даже если они публиковались задолго до 1992 года и касались весьма далекого от политики материала, например искусства, археологии, традиционной этнографии и т. п.

Историческая литература давно стала полем битвы между теми, кто с разных позиций готовил абхазский конфликт, давая повод для политических провокаций или готовя их истордческое обоснование. Одни авторы при этом утверждали (или исподтишка проводили мысль, подталкивая читателя к такому выводу), что нет никаких оснований для геополитического объединения Абхазии и Грузии (это разные народы, разные культуры, разные системы государственности, грузины на абхазской земле - это "колонизаторы", "оккупанты" и т. п.); другие старались лишить абхазских "националистов" всяких иллюзий на собственную, отличную от общегрузинской, историю, государственность, этнокультурную самобытность и т. д.

О том, насколько давним и насколько политизированным был этот исторический спор, свидетельствует тот факт, что еще в начале века, на волне политической реакции, наступившей после поражения революции 1905 года, появлялись такие сочинения, как "Абхазия - не Грузия" господина Л. Воронова (СПб: 1907), а свой манифест "о неосновательности притязания грузин на Сухумский округ Абхазию" Н. Воробьев опубликовал в Ростове-на-Дону в 1919 году, как раз тогда, когда командующий Добровольческой армией генерал Деникин обсуждал с руководителем британской военной миссии на юге России генералом Бриггсом перспективы и основания к "освобождению" Сухумского округа от грузинских войск и его присоединения к "неделимой России". Спустя четыре десятилетия столь же очевидным политическим актом, но предпринятым как бы в противоположном направлении, была предварительная публикация в грузинской печати (в 1949-1951 гг.), - в то время как реальная угроза депортации, вслед за понтийскими греками нависла над абхазским народом, - глав из будущей книги П. Инго-роква "Георгий Мерчуле - грузинский писатель Х в.", в которых автор доказывал, что древние абхазы-абасг, известные по античным и средневековым источникам, были грузинскими племенами и никакого отношения не имеют к современному абхазскому населению, которое проникло в Грузию с севера сравнительно недавно -в прошлом или позапрошлом веке.

На протяжении десятилетий вопрос о том, кому принадлежит Абхазия, кто откуда и когда пришел на эту землю, кто имеет на нее историческое право, кто здесь гости-пришельцы, а кто - законные хозяева, как пинг-понговский мячик, перебрасывали друг другу авторы исторических и этнографических трудов прогрузинской (например, Роман Мимонишвили и Гурам Панджикидзе в книге "Правда об Абхазии". Тбилиси: 1990, часть тиража - на грузинском, часть на русском языках) или проабхазской, а также пророс-сийской ориентации.

В годы "перестройки" из толстых научных журналов и специальных исторических изданий этот вопрос вырвался на страницы газет, на просторы популярной публицистики, в том числе "неформальной", независимой печати, и чем более росли вокруг него политические страсти, тем более упрощенным и односторонним становилось его толкование (7).

Характерно в этом отношении выступление писателя Алексея Гогуа на страницах журнала "Дружба народов" (1989, № 5) со статьей "Наша тревога", в которой он само существование Абхазии в составе Грузии представлял в качестве национальной трагедии абхазов ("...предварительно истребив или обескровив интеллигенцию, закрыв абхазские школы, переселив на лучшие абхазские земли более 200 тысяч жителей из других районов Грузии, что повлекло за собой ассимиляцию части коренного населения, ввергли один из древнейших исторических народов Кавказа и его культуру в шоковое состояние, превратив его автономию в совершенно пустую вывеску" (8).
(Продолжение »»)